Ловушка

— Ты изменилась, когда я тебя встретил впервые, ты не была настолько упряма, — продолжал посмеиваться Демор. — А знаешь, где мы впервые встретились? Нет? Нет, не в темном мире, где я вас преследовал. Все еще не припоминаешь?

Лима все еще пыталась дышать и с бессильным гневом смотрела на мучителя.

— Это ведь я блокировал у тебя страсть.

Олимпиада подавилась кровью, зрачки ее расширились.

— Вижу, ты удивлена. Да, это я тот старик. Мы с братом вытащили вас из закрытого мира с помощью того портала, на который вы неслучайно наткнулись. Твоя просьба меня очень удивила, об этом меня еще никто не просил, хотя всем я говорил одно и то же, с небольшим отклонением в сценарии, ведь способности у всех разные.

— За-чем? — прохрипела Лима, сплевывая кровь.

— Это весело — дурить мозги дуракам. Нам нужны были прощенные, вот и весь ответ, милая бабочка. Каган внедрился в команду Вулкана, чтобы следить за вами и за еще одним прощенным. Ведь это Каган рассказал про прощенных Вулкану, чтобы он заинтересовался. В наших планах была ты, а подружка являлась приманкой для похотливых мужиков — прикрытием для тебя. Каган незаметно следил бы за вами, но охотники за головами испортили наши планы. Я лично каждого из них посадил на кол и обезглавил, после того как они вдоволь намучились.

— Ты псих, — сипло произнесла Олимпиада.

— Не отрицаю. Мы поставили на поток производство прощенных, — он приблизил ее к себе и взял за волосы, — а потом мы их убивали и получали огромное количество энергии, но для ритуала нам не хватало только Лорда. Твоя Наташа ненадолго избежала участи остальных, чем чище кровь, тем лучше получается батарейка.

— Сволочь.

Демор снял ее со штыря и понес, без страха и опасений взяв ее за волосы. Лима упиралась до последнего, но с силой сына владыка ей не совладать. Демор периодически ударял женщину лицом об стену и скалился в злорадной улыбке. Она в панике звала начальника, но тот ее либо не слышал, либо игнорировал.

Вампир принес Олимпиаду в просторный зал с алтарями и красными рисунками на стенах, на потолке и на полу, именно в тот момент, когда Каган насильно поил черной кровью лорда связанную Марину. Как оказалось, специально для ритуала из прощенных вампиров делали лордов и только потом их убивали.

Каган улыбнулся, заметив брата и его пленницу.

— Ты успел, хвалю, — сказал он и взглядом показал, куда пристроить беловолосую женщину.

— Блин, нашу Рембо схапали, — с досадой проговорила Наташка из угла с дрожащими от страха пленными.

Лима оказалась поблизости от обнаженного до трусов Лорда, висящего над полом. Она попыталась его позвать, но юноша находился без сознания и повесил себе на грудь голову. Он не услышал ее.

— Вот мы и снова свиделись, — взялся за ее щеку Каган и провел по второй щеке красным кинжалом, — Не бойся, он сделан из цельного рубина, но кромсает он отлично то, что нам и надо.

— За мной придут, — прошипела Лима.

— Ты же уже, наверное, знаешь от моего племянника, что я обладаю четвертым обликом, мне нравится одна из его особенностей, — Каган приблизился, чтобы прошептать ей на ушко. — Он способен окружать хозяина мощнейшим щитом. Его не сломали в свое время хранители миров и твои помощники не сломают, а горстка охотников равновесия, тем более, ничего не сделают. Покончить с собой, не удаться, я и это предусмотрел.

— Бериан! — заорала Марина, когда в зал ввели ее бесчувственного мужа. Он был ранен. Маринка сильно опасалась, что его ранили адским оружием. Зачем он только пошел за ней?

— Кажется вся семья в сборе, — улыбнулся Каган, лизнув рубиновый кинжал.

— Ты же ребенок светлой женщины, ты метис, почему же в тебе столько ненависти? — воскликнула Марина в отчаянии, глядя на раненного мужа. — За что ты мучишь нас?!

— Ребенок отца вампиров — олицетворение зла, — ответил Каган без капли эмоций, но так казалось лишь на первый взгляд. — Сегодня я наконец-то освобожу отца и всех владык ада, а белые вампиры перестанут существовать.

Лима посмотрела по-другому на Кагана. Ее озарила внезапная догадка.

— А ведь ты не просто хочешь освободить папочку, — заговорила она. — В тебе говорит зависть. Ты метис, но свет не принял тебя. Ты остался порождением зла и тогда ты стал мстить. Но что же послужило причиной мести, неужели то, что темные вампиры могут стать светлыми?

— Близко, но не то, — присел рядом с беловолосой женщиной Коготь. — Кроме Лиэна и Демора у меня был еще один брат. Из-за него, как ты говоришь, я начал мстить свету. Они вмешались в дела моей семьи, забрали у меня брата. И я стал искать способ открыть ворота. Я долго не мог понять, что мы неправильно делаем, пока мне не подсказал мой собственный брат, который встал на сторону света. Только свет может открыть замки и освободить темных. Мой племянник, куча прощенных из разных народов парочка белых вампиров и, конечно же, прямой потомок моего брата, — он кивнул на Бериана. — Все вместе является ключом от ворот и оружием, вирусом, над которым я так долго трудился. Все что осталось мне — это завершить ритуал и перечеркнуть прощение.