Ловушка

Эта книга была выпущена в единственном экземпляре и была последним подарком, полученным Диной от дедушки. Он тайком собрал ее рисунки и отнес их в типографию. Получилось необычно, но очень красиво. Это послужило отправной точкой в решении юной Дины стать иллюстратором. Долгое время книга всегда находилась рядом с ней, пока, в один из приездов, необъяснимо не потерялась.

«И все это время ты лежала здесь, – прошептала Дина, любовно поглаживая переплет. – Может быть, ждала, пока кто-нибудь найдет тебя и вытащит на свет»!

Счастливая и все еще немного оглушенная своей неожиданной находкой, Дина отложила книгу в сторону и продолжила исследовать внутренности сундука. Под руку попадались приятные, но незначительные мелочи: открытки, самодельные куклы, сделанные ею для Софии и многое другое. Большинство из этих вещей она помнила, но что-то уже успела позабыть.

Тут внимание Дины привлекла небольшая картонная коробочка, перевязанная когда-то ярко-розовой, а сейчас выцветшей бледной ленточкой. Она вздрогнула, мгновенно узнав ее. Пальцы дрожали, когда Дина, вытащив коробку, словно через силу развязывала ленту. Ей хотелось скорее открыть крышку и, одновременно, снова вернуть эту вещь назад в сундук и никогда больше до нее не дотрагиваться.

К своему удивлению Дина не могла толком сказать, что именно спрятано под слоем картона, но необъяснимый страх не отпускал ее с тех пор, как она увидела знакомую полоску ткани. Казалось, каждая клеточка тела кричит: «Берегись»! Но все же любопытство пересилило. Дина аккуратно сняла крышку и замерла – в коробке лежали засушенные цветы. Все еще казавшиеся плотными чашечки разветвлялись на широкие, немного деформированные от сжатия лепестки. Даже спустя столько лет они не лишились своего выразительного нежно-ванильного оттенка, лишь кое-где сменившегося на пепельно-зеленый, а не на коричневый, как следовало ожидать.

В ушах зашумело, а ноги вдруг онемели.

«Цветы, это просто цветы. В них нет ничего страшного», – успокаивала себя Дина, но ледяная рука крепко сжимала внутренности, непреодолимо хотелось все бросить и убежать.

Вокруг цветов, словно обнимая их, лежал чудесный шелковый платочек, почти невесомый – не какая-нибудь простая накидка, но настоящее украшение.

«Это мамин любимый», – отвлеченно подумала Дина.

Машинально Дина вытащила платок, но сделала это осторожно, стараясь не задеть хрупкие бутоны. Потом свернула его и убрала в карман, отчего-то ей не хотелось оставлять его там. Затем, с преувеличенной осторожностью, так, будто цветы могли укусить ее, она закрыла коробку, снова перевязала ее лентой и убрала на самое дно сундука.

Лишь после этого Дина смогла глубоко вздохнуть и попыталась расслабиться.

От напряжения резко и сильно заболела голова. Обрывки воспоминаний, изъеденные широкими пятнами густой черной пустоты, все плотнее сдвигаясь, кружили вокруг нее. Дина так долго и успешно убегала от них, но они, как неутомимые гончие, как и прежде, настигли ее в самый неподходящий момент. И неважно, понимает она или нет, что скрывается за непреодолимой стеной тумана, важно одно – там пусто, холодно и очень страшно. А еще, там ответы на все вопросы, которые ей так не хочется узнавать. Но именно они все эти годы упорно и неутомимо взывают к ней.

Некоторое время Дина неподвижно сидела на полу и смотрела в окно, собираясь с мыслями.

«Ну вот, все позади, – Дина до боли сжала руками крышку сундука, а затем резко тряхнула головой, словно отгоняя невидимых насекомых. – Что-то я здесь засиделась. Пора идти домой».

Аккуратно сложив все вещи в сундук, Дина закрыла крышку, поднялась с колен и медленно вышла из комнаты. Она забрала с собой только старую книгу. Про шелковый платок, надежно спрятанный в кармане, Дина забыла.

Во рту еще долго оставался горьковатый привкус пережитого страха. Дине тогда решила, что ей явно не по силам ворошить прошлое, особенно такое. Пусть все останется как есть: цветы – в коробке на дне сундука, а то, что было – на самом краю сознания. Не за чем причинять себе лишнюю боль. Это не принесет пользы, только усилит горечь.

Даже теперь, спустя несколько месяцев, Дина старалась не вспоминать про засохшие цветы. Она просто оставила все как есть, сделала вид, что их там нет. Это казалось самым легким и правильным выходом. Но острый осколок пережитого страха остался в ней. Он был почти нереальным, выцветшим, как старая розовая ленточка, но от этого не становился менее угрожающим. Наоборот, с каждым днем приобретал все более реальные очертания. И тогда Дина поняла, что он нее уже ничего не зависит – телега катится под гору, все сильнее набирая скорость и столкновение неизбежно. Осталось только набраться терпения и ждать, а еще – попытаться правильно расшифровать эти загадки из прошлого.

Майя все спрашивала, вытаскивала на свет новые и новые подробности, а Дина вспоминала не только дедушку, но и другого, не менее важного для себя человека. Грусть и тоска заново сжимали сердце.