Ловушка

Он не суеверен и не привык доверять одним лишь ощущениям, но ему здесь не нравится. Сохранившиеся здания хочется сравнять с землей, заросли болиголова — выкосить и уложить поверх асфальт, а от небольшого, но густого леса и вовсе избавиться. Тогда здесь можно будет жить и даже строить курорт, как планировал его отец, когда решил купить этот остров.

Питер кривится от запаха дешевого, но крепкого табака.

— Какой силы должен был быть пожар? Остров не такой и маленький для одной семьи, да и это всё-таки остров — кто-то мог просто сигануть в воду, чтобы спастись от огня. Подозрительно всё это, — качает головой. Что-то здесь не так, да и постройка эта каменная покоя не даёт. Он зябко ежится от налетевшего вдруг холода и начинает понимать, отчего сторож носит и свитер, и куртку.

— Одна девица спаслась всё-таки, — мистер Саммерс явно наслаждается вкусом своих сигарет — затягивается часто и с удовольствием. Питер уверен, что рассказ тот смакует точно так же, оттуда и отрывистая манера говорить, и эти частые паузы. Нет бы просто взять и рассказать как есть. — Нашли её на острове почти сразу после шторма. Глаза по полтиннику, волосы дыбом стоят — ну точно городская сумасшедшая. Травила байки про их местного Спасителя. Что-то о том, что это он, мол, всех на острове-то забрал — оскорбили его, понимаете ли, после смерти главного мистера Стоуна, а он возьми да обозлись. Только и она вроде как потом сгинула куда-то, как раз несколько дней назад. В себя, говорят, так и не пришла, всё в лечебнице лежала и болтала про Спасителя своего.

Тучи сгущаются, и Питер чувствует, как по коже бьют первые капли дождя. На ноги он поднимается даже раньше, чем делает это сторож.

— Пройдемте-ка ко мне, мистер Болдер, нечего под дождём сидеть, — тот приоткрывает двери сторожки и пропускает его внутрь. — А там и поговорим, коли вы ещё что услышать хотите.

В сторожке тесно, пахнет тем самым табаком и рыбой. Из мебели только небольшая железная кровать, заставленный посудой стол и несколько разномастных стульев. На полке над столом Питер замечает радио.

Если этот человек здесь не живёт, то время от времени явно ночует. Он надеется, что ему самому ночевать тут сегодня не придётся.

— Кто такой этот «спаситель»? — спрашивает Питер Болдер, когда занимает место на стуле у окна. Отсюда открывается вид на лес — деревья сгибаются под порывами ветра и кажутся сероватыми из-за усиливающегося дождя. — Это тот языческий культ, о котором все говорят?

— Да какой там культ! — Саммерс едва ли не смеется и ставит видавший виды стальной чайник на компактную газовую конфорку. — Блажь главного мистера Стоуна. Как бишь его?.. Ричарда. Отец часто рассказывал, что бзик у того был на почве религии. Да и не только у него, то их семейное наследие, считайте. Несколько поколений как они считали себя какими-то особенными, чуть ли не избранными этим самым Спасителем. Часовня у них даже его стояла — вон, только она и не погорела, до сих пор тут как тут. Кроме них об этом Спасителе и не слыхал никто, за пределами острова такую чушь никогда не любили.

— А ваш отец — он в него верил? Если я правильно понял, ваша семья поколениями работала на этих людей, — Питер чувствует, как в нём просыпается любопытство и понимает, что других тем для разговора они не найдут. Дождь за окном обращается ливнем и грозится превратиться в настоящий шторм. Он слышит, как воет ветер. — Легко проникнуться чужими взглядами, когда живёшь среди них.

— Бред это сивой кобылы, мистер Болдер, — сторож стучит ладонью по столу так, что чайник на газу подскакивает. — И мой отец так говорил, и дед. Блажь богатеньких, не в обиду будет сказано. Кто-то увлекается коллекционированием, кто-то девок без разбора дрючит, а кто-то, вон, в религию подается. Ну нравилось им так делать — что ж тут попишешь? Насколько я знаю, он последний такой был в семье. Дети его ни во что уже не верили, кроме девицы этой. Не помню уже, но она вроде как внебрачная у него была, от фанатички какой-то. Ну ерунда, скажите?

Снаружи грохочет гром, бьёт молния, и в мрачной сторожке на мгновение становится намного светлее. Питер ежится от холода.

— Ерунда, — с готовностью соглашается он. — Но люди верят. В соседнем городе о Хемлок Айленд до сих пор говорят как о страшной сказке или городской легенде. Когда я нанимал катер, чтобы добраться сюда, меня несколько раз предупредили, что это место проклято.

— Да может и проклято, кто ж его знает. Но я-то до сих пор жив, нет? Сколько лет уж за островом приглядываю, — не хочу предавать память отца, — но никакие призраки меня не сожрали. И Спасителя, кем бы он там ни был, я в глаза не видал. Где я только не лазал, когда впервые попал сюда, будучи ещё зеленым совсем. Весь остров обошёл вдоль и поперёк, но ничего здесь нет, кроме обгоревших и осыпавшихся зданий да зарослей.

Несколько мгновений они оба молчат. Дождь шумно барабанит по окнам, завывает ветер. Питер едва заметно вздрагивает, когда слышит как с противным свистом закипает чайник.