Ловушка

- Демон! Раз уж нас, бойцов всего трое, супротив этих полчищ, то давай так: малахольного с дитём поставим в серединку, а мы зажда к зажде вокруг них встанем. Ну спина к спине, что неясно-то? – видя наше недоумение пояснил древний бог, - Сейчас нам надо быть рядом брат с братом, как персты на одной руке! Ну, как пальцы, то бишь! Вставайте же, негоже нам время терять! Я буду запускать тварей в клетку, по десятку зараз. Размолотим одних, будем браться за других. Когда-то же они должны закончиться!

Я не понял его суеты, но и терять союзника не захотел. Потому встал в центре клетки и махнул рукой остальным, чтобы присоединялись. Хан попытался встать рядом, но я подхватил на руки Машку и вручил её бывшему сотрясателю вселенной.

- Защищай Мари и не лезь на рожон. Поверь, это будет самая лучшая помощь.

Йося молча прижал к себе мою дочь и сделал шаг назад. Эх, я хотел ещё поцеловать Машку на прощание, но уже явно не успеваю. Русалки вокруг клетки пришли в движение и облепили прутья как тина. Ну да ладно, главное теперь защитить дочь и бывшего Чингисхана, а иначе всё вокруг теряет смысл. Женни встала справа от меня, оставив слева место для Водяного. А он отошёл назад, придирчиво оглядел наш отряд и довольно потёр руки.

Но вместо того, чтобы встать рядом со мной, он одним хлопком в ладоши разрушил всю клетку разом, будто её и не существовало никогда. Демоны бросились вперёд, окружая нас плотным кольцом. А древней бог, Хранитель вод, батюшка Водяной обернулся огромной рыбиной и бросился наутёк.

Глава 8

Русалки напали слаженно и зло. Они облепили каждого из нас, словно степная метель одинокого путника. Я хотел напасть первым, чтобы перехватить инициативу, но тут же получил откуда-то сбоку мощный удар в голову и отлетел в сторону, попутно хапнув полный рот воды. Ни выпить, ни проглотить этот чёртов бульон из тины, речной мути и ещё чёрт знает чего я не смог и начал задыхаться. Но вдруг прямо передо мной оказалась спина плотной тётки с короткими сиреневыми лохмами! На такой подарок судьбы я даже и не рассчитывал.

Обычно, когда было нужно ударить сильнее, чем могу, я вкладывал в удар всю злость, клокочущую ярость и чёрную адскую ненависть. Я физически чувствовал, как кипящая сила из всего тела стекается к кулакам, словно маленькие ручьи, что питают одну большую реку. Она жжёт руку сильнее огня, и когда после ударов наступают отходники, в руках порой не остаётся части нервов. Их приходится выращивать заново. Но в этот раз всё было по-другому.

То, что дало мне силу, совсем не жгло руку. Я не чувствовал пламени ада, а слышал в голове крик дочери. Я перестал задыхаться, в голове затихла боль от удара, а кулак правой руки налился неизвестной мне силой. Удар вышел таким мощным, что я ребром ладони снёс башку Глассиолабуса, словно топором. Даже на миг стало неудобно перед этим бедолагой за очередное обезглавливание. Оно уже стало входить в привычку. Демоны замедлились, как всегда, когда теряли командира, а ко мне вернулись удушье и боль в виске. Оставив разбор своего состояния на потом, я бросился обратно, в самый центр драки. Женька уже отбилась сама и стряхивала с Йоси чьи-то оторванные руки. Сам бывший сотрясатель вселенной свернулся клубком, словно сдыхающий на трубах теплотрассы кот. Жалкое зрелище. Но где же Маша? Йося стал расправляться, и я увидел, что моя дочь была внутри этого живого клубка. Чёрт! Он же закрыл Машку собой от всего мира! Дышать становилось всё труднее и труднее. Я толкнул чьи-то нехотя протянутые ко мне руки и рывком подплыл к своим. Перехватил Машку и взглядом указал наверх. Впрочем, жена и друг догадались об этом и без моих конвульсий, чисто на уровне интуиции.

Раскалённый воздух безо всякого намека на речную свежесть ворвался в лёгкие и, словно наркотик, подарил какую-то нереальную животную радость. Женни и Йося закричали и бросились обнимать нас с Машкой, а мы отхаркивали воду и хохотали. Первой засмеялась дочь, я же просто не смог противиться её заразительному смеху. Мы живы!

- Эй! Быстрее сюда! Сюда! - я сначала услышал крик и только потом разглядел, что нас зовёт с берега щуплая девчушка в длинной белой рубахе и наброшенной поверх синей курточке.

Ну, почти с берега. Русалка стояла прямо на воде, метрах в десяти от края песчаной косы. Странно, но угрозы от неё я не чувствовал. Для меня это было определяющим фактором, и потому, не задумываясь о причинах её такого странного поведения, я гаркнул друзьям: «На берег!» и первым поплыл к спасительной суше. Грести одной правой рукой было так непросто, что некстати пришёл на память покойный Чапаев. Левой же я крепко прижимал к себе дочь под её недовольное сопение. Сначала Женя, а потом и хан подхватили меня под руки и поволокли, как два мощных буксира тащат перегруженную баржу. Впрочем, мощных – это сильно сказано. Мы все были вымотаны и истрёпаны даже не до предела, а конкретно сверх него.

Русалка уже была на песке и испуганно махала руками на сваленные в кучу на берегу железобетонные блоки, лотки и громадные канализационные трубы.