Ловушка

- Вы покуда мои пленники, сидите в клетке. А я пойду к Перуну, узнаю, чего там в мире творится, а как узнаю, так решу, что мне с вами делать!

Водяной растёкся синей лужей, впитался в пол и исчез. Я потёр лоб и повернулся к Йосе. Тот стоял, потупив глаза, как нашкодивший подросток. Но больше всего меня поразила реакция жены, которая, вопреки всем своим привычкам, не бросилась отрывать обманщику голову, а рассматривала его так, словно бы старалась запомнить.

- Так значит, искал могилу Чингисхана, вспомнил свою прошлую жизнь и передумал убивать ребенка? Да, легионер Марк? - я подошёл к лжецу и взял его за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Но, к удивлению, во взгляде не было ни капли страха, только спокойная холодная уверенность в себе. Такой внутренней силы от него я не ожидал.

- Прости, Пауль, но я не мог рассказать тебе всю правду сразу. Да, я и есть Чингисхан. Я спрятал свою могилу и создал обряд возврата. Всё так. Но вот незадача – почему-то переродился, и чтобы ты сейчас смог осуществить ритуал возврата, я должен умереть. Вернуть именно Чингисхана со всеми его привычками и воспоминаниями можно, только если душа не привязана к новому телу и если ритуал проведён на костях старого. Поэтому мне и пришлось врать: согласись, как-то неразумно раскрывать тому, кто должен тебя убить, своё имя и предназначение. Вспомни, твой шеф первым делом требовал именно лишить меня жизни. Им нужно отвязать душу от этого тела. Это и есть истинная цель отряда стирателей. Я, а не твоя дочь.

- Чёрт! Йося! Или как там тебя на самом деле, я тебе верил! Как ты посмел?

- Посмел что? - парень спокойно смотрел мне в глаза. - Я прикрывал тебе спину против отряда стирателей. Спас, когда какое-то умертвие поволокло тебя в преисподнюю. Сюда прыгнул за тобой, не споря. Что именно из этого я посмел? Или мой обман нанёс тебе хоть какой-то ущерб?

Жена отошла от нас и села спиной к водяной решётке. На её резко ставшем серым лице появилось отрешённое выражение. Пальцы Женни теребили край платья. Только сейчас заметил у неё эту привычку, за которую не раз ругал дочь. А Маша пошла за ней, но нерешительно остановилась посреди камеры, будто чего-то ожидая.

- Мари! - я повернулся к дочери, - Спроси бабушку про Йосю. Кем она его считает?

Дочь послушно повторила вслух мой вопрос и немного погодя начала повторять чужие слова, тщательно их проговаривая:

- Дурак ты, Йоська, дурак! Такую кашу заварил со своим возвращением! А зачем? Сейчас на рогах даже те, у кого их нету! Ты то с Ордой, то с коммунизмом мир на уши ставишь. Не надоело ещё? Прятался бы себе и дальше на погосте! Нет Чингисхана, нет и конца света. Вот накой ты вылез-то? Да ещё и прямо к Женьке!

Мы одновременно с Иосифом повернулись к Женни, и в этот миг из воды за её спиной появились две сине-чёрные руки и сжали горло моей любимой, как тряпичную куклу. Пока супруга силилась вздохнуть, мы с лжегерцогом старались её спасти. Но в клетке хозяина рек мы были не сильнее обычных людей, напрочь лишившись всех своих сверхспособностей. В конце концов каждый из нас повис на одной из рук и упёрся ногами в другого. Так у нас стало хоть что-то получаться. Женька глубоко вздохнула и закашлялась, а дочь стряхнула с себя оцепенение, в котором стояла посреди нашего узилища, и бросилась к матери. Медленно, но верно мы освободили горло моей жены от рук, которые вдруг стали ссыхаться и пахнуть мертвечиной. Скрюченные разложившиеся пальцы цепко держали воротник, но Женька сумела рвануться на четвереньках и, едва не сбив Машу с ног, рухнула на середину комнаты. Мы с Йосей, не сговариваясь, отпустили руки мертвяка, и он исчез в толще воды, унеся с собой в качестве трофея оторванный воротник.

- Кто это? - осипшим голосом прошептала жена, испуганно озираясь и прижимая к себе дочь. Я скинул куртку, которая после драки и забега по кладбищу представляла из себя такое рубище, которому позавидуют даже праведники, и стал вытирать им руки. Йося понюхал свои, скривился и принялся ожесточённо шоркать их о мою вторую полу ветровки.

- Это, любимая, русалка! - я попробовал взять со дна, которое служило нам полом, хоть горсть песка, но оно было твёрже камня.

- Учитывая мир, где мы находимся, - возразил мне Йося, - это скорее мавка. Или навка, от слова навь, то есть мир мёртвых. Проще сказать, утопленница. У каждого мира свои особенности, и надо их, Паша, учитывать.

- Мне плевать, кто эта тварь, но она чуть не убила мою жену и перепугала дочь. Остальные мелочи меня не интересуют.

- А вот и зря! – не сдавался собеседник. - Навки просто так не нападают. Что-то её напугало в Женни. Это раз. И два, мир водяного живёт по своим, отличным от наших законам. Здесь даже время идёт быстрее.

Я покачал головой, словно недавний бык-оборотень, и переспросил:

- Быстрее? То есть наверху уже прошли часы?

- Дни! - спокойно пояснил лжеалхимик. - Жизнь речного царя не отличается разнообразием, и потому он ускорил время.

Я только сейчас заметил, какая сильная одышка у Йоси.

- Ты как, Хан?

- Чёрт его знает как! – пожал плечами тот. - Трясёт меня что-то последние минуты!