Ловушка безмолвия

Дилан стоял у перил, глядя на воду, на остров, зовущий его домой. Произошло ли это там? Остров был единственным местом, куда его мать когда-либо ездила без мужа. Это должно было произойти там. Вот почему она с нетерпением ждала лета. Остров был ее безопасной гаванью. Может, там она нашла свою любовь. Хотя Дилан был достаточно циничен, чтобы поверить, что это могла быть и не любовь; возможно, просто секс, чтобы скрасить одиночество.

Сделав глубокий вдох, он ждал наступление гнева, боли, обиды, но все, что он чувствовал, — это замешательство и, как ни странно, облегчение.

Они с Ричардом Сандерсом не родственники. В их венах течет разная кровь. Он ему не сын. Слава Богу за это.

По мере того, как реальность оседала в сознании, Дилан видел все более ясно, в том числе и то, что происходило сейчас. Отец наконец-то нашел способ избавиться от него. Он, вероятно, размышлял об этом годами, но не мог просто убить мальчика, которого вырастил и называл сыном. Он должен был найти хитроумный способ сделать его жизнь невыносимой. Возможно, то, что его дружок сенатор попал в тюрьму, натолкнуло Ричарда на мысль. Он мог бы сделать так, чтобы его сына постигла та же участь. И чтобы уничтожить его, Ричард мог бы использовать ту самую женщину, которая преподнесла Дилану его самую громкую историю на сегодняшний день.

Дилан пожалел, что не может развернуть паром обратно. Он хотел отправиться домой. Встретиться лицом к лицу со стариком и сказать правду. Он хотел навсегда разорвать связи между ними. Его отец, вероятно, сказал бы ему, что он должен быть благодарен за то, что он вырастил его, давал крышу над головой, еду и одежду. Но Дилан знал, что Ричард Сандерс все это делал не ради него; он сделал это, чтобы спасти свою репутацию. Позаботиться о том, чтобы никто никогда не узнал, что его жена спала с другим мужчиной. Он отослал ее в наказание и мучил Дилана, чтобы наказать за сам факт его рождения.

Таким образом, оставался вопрос — почему его мать не попыталась его спасти? Она, должно быть, знала, какая судьба его ожидала. Неужели она просто надеялась, что отец поступит правильно и воспитает ребенка другого мужчины? Она не могла быть такой наивной дурой.

А как насчет его настоящего отца? Знал ли он о Дилане? И если знал, то почему не вышел на связь?

Был ли отцу знаком этот человек? Друг семьи? Почтальон, мясник, ближайший сосед?

Дилан покрутил головой, разминая шею, желая, иметь возможность сделать больше, чем просто строить догадки. Он хотел действовать. Хотел вытрясти из кого-нибудь правду.

— Дилан?

Голос Кэтрин звучал нерешительно, неуверенно. Он обернулся и увидел ее, стоящую в нескольких футах от него. Он поманил ее к себе.

— Со мной все в порядке.

— Как ты можешь быть в порядке?

Он улыбнулся, удивив их обоих.

— Ты уверен, что слышал, что я сказала раньше? — спросила она.

— Он мне не отец. Это лучшая новость, которую я получил за последние двадцать три года. Он мне не отец. Я не могу перестать повторять это.

— Я думала, тебе будет больно.

— Из-за того, что не состою в родстве с абьюзером? Ни на секунду. Я испытываю невероятное облегчение.

— Тогда я рада, что рассказала тебе. — Кэтрин улыбнулась ему в ответ. — Не могу поверить, что за все прошедшие годы твоя бабушка так ничего и не рассказала. Особенно когда ты пытался сказать ей, что отец тебя бьет. Она, должно быть, знала, почему он выбрал целью тебя, а не Джейка. Почему она ничего не предприняла? Откровенно говоря, она меня раздражает. Если бы она не была в доме престарелых, я бы ей все высказала.

— Уверен, ты бы так и сделала.

— Она была взрослой женщиной, а ты был ребенком, и она должна была защитить тебя, даже если это означало отвернуться от родного сына.

— Наверное, она не хотела этого видеть, — предположил Дилан. — Любовь слепа.

— Настоящая любовь не слепа. Она честная, восприимчивая, великодушная.

— Я не знаю, что такое настоящая любовь. Чертовски уверен, что никогда в жизни ее не видел. И не думаю, что ты тоже, не так ли?

Она колебалась слишком долго.

— Нет, думаю, что не видела.

Кэтрин ему лгала, но он не хотел обвинять ее в этом. Как и его бабушка, иногда он предпочитал прятать голову в песок.

— У меня больше нет ни сил, ни времени злиться на бабушку. Я не могу изменить прошлое. Однако хотел бы знать, что случилось с мамой после ее ухода, и кто мой настоящий отец. Ты что-нибудь узнала?

— Нет, в дневнике больше ничего не было. Мне очень жаль.

Дилан был разочарован, но он выяснит, что произошло, прежде чем все это закончится. Он был полон решимости раскрыть все до последней тайны. Он взглянул на остров, который становился все больше по мере того, как они приближались.

— У меня очень странное чувство, что она там, и именно поэтому мы на этом пароме. Ты тоже это чувствуешь, не так ли, Кэтрин? — Она отвернулась от него, верный признак того, что она не хотела, чтобы он видел, о чем она думает. — Что не так? Что ты пытаешься от меня скрыть?

Она вздохнула.