Ловушка для Ангела (СИ)

Вечером тоже был секс, обычно под струями воды в душе. Мой мучитель совмещал приятное с полезным. Столько много секса, столько много удовольствия без настоящего удовлетворения. Я закусывала губы, пытаясь не просить, не умолять его об оргазме. Должна же во мне остаться хоть капелька гордости. Должна… Но конечно, доведенная до грани, в полубеспамятстве от желания разрядки, всё равно просила, умоляла, плакала даже. Только разжалобить моего Андрея было невозможно. Перманентное состояния вечного возбуждения, которое усугублялось ничегонеделаньем и отсутствием благ цивилизации в виде телевизора, компьютера и книг. День складывался из постоянного возбуждения и ожидания, когда же Евдокимов обратит внимание на своего Ангела. Какой-то бред, постоянная пытка, лишающая последних остатков гордости и воли.

— Андрей, расскажи, какая там погода?

Молчание, ответом мне всегда было молчание. Андрей вот уже несколько часов лежал на диване, смотря что-то в тоненьком беленьком ноутбуке, моем ноутбуке. И этот факт тоже заставлял нервничать. Я всегда старалась быть очень осторожной, не оставляла паролей и ничего не рассказывала о себе в сети. А вдруг Андрей читает книги Анны Степановой? Надеюсь, он не догадается, что это я их писала, ведь они нечто совершенно интимное, выставленное, правда, в открытый доступ для тысячи людей, но это безликие читатели, точнее, читательницы, а когда тексты изучает твой персональный маньяк, держащий тебя посаженной на цепь, тут невозможно оставаться спокойной.

— Андрей, ты в детстве боялся темноты?

Быстрый взгляд черных глаз в мою сторону. На секунду… Ну почему так мало?! Посмотри на меня еще. Пожалуйста.

— Я боялась. Знаешь, мама всегда включала мне ночничок в виде полумесяца. Мне казалось, что из мрака прямо в мою постель заползет Кикимора. Почему-то именно Кикиморы я боялась больше всего, хотя весьма смутно представляла, как она выглядит. Наверное, меня неприятно завораживало сочетание звуков. Как ты считаешь?!

Молчание, даже взглядом не удостоил. Если бы я знала тогда в детстве, что Кикиморы не самое страшное, а настоящий мрак в мою жизнь принесут вполне обычные, даже симпатичные мужчины. Мрак, грязь… Каким чудом ты еще живешь, Ангел?! Почему до сих пор не сошла с ума!

— А потом, когда немного подросла, самым страшным казалось, если на мне никто не женится. Это дедушка Митя виноват, он, помнится, постоянно твердил: «будешь такой вредной, тебя замуж не возьмут». И я каждый вечер спрашивала маму или бабушку, а правда, у меня будет жених, я же совсем не вредная, только плакса немножко, но девочкам ведь это позволительно. Они, конечно, успокаивали: «Будет, причем самый красивый, добрый и благородный».

— Замолчи, Ангел, ты меня отвлекаешь.

— Я-я не могу, Андрей. Поговори со мной, пожалуйста!

Нет, слов я не дождалась. Евдокимов лишь устало закрыл глаза, перестав пялиться в монитор моего компьютера.

— Андрей, а какое твое любимое кушанье?

Опять молчание, полное игнорирование моей глупой болтовни.

— Знаешь, в детстве я очень любила вишневый компот, точнее, вишни из него. Бабушка специально закатывала для меня полторалитровые банки, штук по тридцать. А на даче у нас была целая вишневая роща. Представляешь, как там было красиво в пору цветения!

— Ангел, заткнись! — в голосе предупреждение.

Не хочу, не могу я заткнуться, до чертиков надоела эта тишина!

— А Мишка, ну, парень, в которого я первый раз влюбилась по-настоящему, знаешь, я была тогда довольно зажатой. Неудивительно, учитывая то, что воспитывались мы с Данькой бабушкой, а она была очень строгая и немного старомодная. Во дворе меня многие так и называли «профессорская внучка». Он сначала терпеливо ждал, когда я созрею для физической любви, потом ему надоели мои постоянные отказы. Мишка начал настаивать, причем, возможно, чрезмерно, и, когда я согласилась попробовать, мне так и не удалось раскрепоститься. Мы занимались петтингом, но я ничего не почувствовала кроме смущения, была сухая и в первый и во второй раз. Он назвал меня фригидной, психанул, переспал с моей одногрупницей. А потом погиб…

— Заткнись Ангел, я ничего не хочу о тебе знать! Мне все равно.

Обидно, больно… А что ты себе воображала, Лина? Думала, если расскажешь ему о себе, он сжалится, поговорит с тобой, а потом подарит немного нежности. В моей жизни так мало нежности… Нет, ничего подобного я не думала, просто больше нет сил переносить эту беззвучную пустоту. Я схожу с ума, а внутри зреет истерия.

— Андрей, ты был на озере Рица?! Знаешь, это самое красивое место, которое я на данный момент видела в своей жизни. Хочется еще разочек там побывать и поплавать на лодочке, любуясь снежными склонами гор.

— Я же сказал, замолчи! Ты не понимаешь слов?!

— Не понимаю, Андрей, не понимаю!! — закричала я. — Мне сложно переносить тишину, сложно ничего не делать. Я не могу больше так!!

— Лина, замолкни!