Ловушка для Ангела (СИ)

А я вдруг явственно поняла — хочу, хочу, ужасно хочу быть его девочкой, его Ангелом. Я ведь верная… однолюбка почти. Появившаяся во мне нежность растворила болезненные ощущения в теле. Теперь движения Евдокимова доставляли какую-то сладкую, даже желанную боль. А он продолжал целовать мои глаза, горящие смущением щеки, трепещущую шею, раскрытые в стоне губы. Андрей задвигался более интенсивно, боль вернулась, я инстинктивно попыталась оттолкнуть, а затем, наоборот, вцепилась сильнее в мужские плечи, всосавшись голодной пиявкой в рот. Боль снова стала казаться желанной, даже необходимой. А может, это и не боль вовсе… Евдокимов вдруг перекатился с моего тела, перевернул меня спиной и попой к себе. Протестующе замычала, ощущение от его ударов в моей девственной щелочке были такими необычными, немного болезненными, но мне хотелось продолжения, хотелось понять, расчувствовать, распробовать, что же это такое — трахаться, ой, заниматься сексом. Слава богу, он и не думал останавливаться. Горячий член вновь раздвинул влажные скользкие складки между моих ножек и одним ударом вошел внутрь. Завыла, и на этот раз точно не от боли. Надеюсь, Евдокимов не увидит кровь. Андрей Тимурович, какой, к черту, Тимурович, Андрей не смотрел вниз, он нетерпеливо убирал мои волосы, покрывая освобождённые участки кожи голодными жалящими поцелуями. А мужская рука погладила животик, потом мой бритый по такому случаю лобок, и двинулась дальше, легла на клитор.

— Ахм! — вырвался вскрик из моего горла.

— Ангел, ты такая сладкая, такая красивая, мокренькая, а пизда у тебя словно шёлковая.

От этого шепота прямо в мое ушко, круговых движений пальцев на клиторе, хаотичных касаний другой руки, мявшей мои грудки, и таранящих ударов члена в пылающей промежности, меня продолжало пронизывать током. По коже шли мурашки, я извивалась, задыхалась, в попытке вдохнуть кислорода закидывала назад голову. И, черт возьми, мне нравилось заниматься сексом, трахаться, это было что-то необычное, неизведанное, запретное, греховно-сладкое.

— Девочка, давай, моя хорошая, я хочу слышать, как ты кончаешь. Кончи для меня, мой Ангел!

Слова подхлестывали, раздували жар внутри живота. Неужели я ещё сегодня испытаю оргазм? Вот вам и фригидная ледышка. Удар, мой всхлип, ласковый шепот на ушко. Боже! Яркая вспышка удовольствия скрутила внутренности. Завыла, шумно выдыхая застоявшийся воздух в легких, и услышала ответный вой Андрея. Мужские руки жестко вцепились в мои бедра, а внутри лона к моей оргазмирующей пульсации присоединились подергивания его члена, выплескивающего семя внутрь испытавшего кайф лона.

— Спасибо, мой Ангел! — послышался эротичный, насыщенный удовлетворением и нежностью мужской голос.

Рука Евдокимова стала ласково поглаживать мое покрытое любовной испариной плечико. А через несколько мгновений неподвижно застыла. Видимо, чудесный порошок Глеба Георгиевича подействовал. Из моих глаз снова брызнули слезы… Переложила отяжелевшую руку своего первого любовника со своего тела и осторожно выбралась из удушливых, но теплых, даже желанных, объятий.

* * *

— Алло, Глеб Георгиевич!

— Да, Лина, ну как, получилось?

— П-получилось, — чуть слышно прошептали мои онемевшие, не желающие сознаваться в подлости губы.

Как же тяжело предавать своего первого мужчину. Андрей не из тех людей, которые смогут простить такую подставу с моей стороны. А мне так хочется продолжения, хочется еще не один раз почувствовать на своем теле жадные, сводящие с ума поцелуи, мужские требовательные прикосновения, познать с ним все тайны физической любви между мужчиной и женщиной. Хочется понять, что Евдокимов за человек, вдруг Андрей совсем не такой нахал и циник, каким показался мне на первый взгляд, вдруг он способен по-настоящему любить.

— Чего молчишь, сучка?!

Блин, Глеб Георгиевич говорил мне что-то, а я, занятая своими невеселыми мыслями, совершенно не слышала слов.

— Простите, уронила сережку.

— Отлично, пусть там лежит, где уронила. Вы с ним трахнулись!?

Щеки моментально вспыхнули румянцем. Не привыкла я к таким прямолинейным интимным вопросам.

— Д-да, — как безобразно задрожал мой голос.

— Отлично! Ты молодец, Ангелочек. А теперь иди к двери, да тихонько её открой. И не смей одеваться, Лина.

Стараясь не смотреть на спящего мужчину, почему-то крадучись на цыпочках прошла в коридор и открыла дверь. Глеб Георгиевич жил на три этажа выше. Значит, должен совсем скоро прийти. Боже, как жаль, что все сложилось так, а не иначе. Ничего, Линочка, ты еще встретишь мужчину, которого полюбишь, который полюбит тебя. Просто сейчас не время для чувств. Да и Евдокимов точно не твой человек. Он успешный, умный, богатый, пресыщенный женщинами, наверняка беспринципный, всё и вся измеряющий деньгами. И ты… несмотря на свое занудство и практичность, в глубине души мечтающая о красивой книжной любви и вечной преданности. Вы просто небо и земля. Нет, даже намного дальше, две звезды, находящиеся совершенно в разных галактиках. Не грусти, Лина, сейчас не время… видно, не судьба.