Ловушка (для) Арна (СИ)

Ари зашла в столовую для слуг, решив поужинать с доной Ирмой. Хьорд был занят, организовывая отъезд Инги, а больше в замке и не осталось никого. Да и принимать пищу вместе с разобиженным младшим Конугом, которому она пару часов назад сообщила, что ему придется выступить на совете с новым указом о рабах, казалось не лучшей идеей. Как бы картошка от его тяжелого взгляда в горле не застряла.

В большой светлой комнате с белеными стенами было уютно и тепло. Камин, разожженный в промозглый вечер, весело потрескивал. В воздухе парил аромат сдобных булочек с корицей, поджаренного мяса и душистого травяного чая. Простые добротно склоченные скамьи, покрытые темной морилкой, уже опустели. Большинство слуг поужинало и отправилось по своим делам. Лишь дона Ирма с Альмой пили дымящийся травяной отвар из пузатых глиняных кружек, заедая его яблочным пирогом, да чуть подаьше сидели Инга с Лизи, поставив перед собой бутылку с горькой настойкой. Женщины повернулись, устремив взоры на вошедшую княжну. Разговоры на секунду стихли.

— Я с вами чай попью, — Ари улыбнулась и присела рядом с доной Ирмой, потянувшись за кусочком пирога.

— Может чего покрепче, княжна? — Инга повернулась к ней, уставившись заплаканными остекленевшими глазами, — Уеду я через часик, больше уж и не свидимся наверно. Не подпустит он меня… Или вам с наложницами да служанками не досуг?

— Ну конечно нет. О чем ты говоришь! — возмутилась Ари, но с сомнением уставилась на горькую полынную настойку, которой можно было костры разводить. Альма, проследив за взглядом хозяйки, усмехнулась и хлопнула в ладоши.

— А давайте, девочки, лучше винца достанем можжевелового. У меня как раз с позапрошлого урожая одна припрятана была. Чудесный был год…

Не дожидаясь согласия, она подскочила с места и начала рыться в большом старинном серванте в углу. Ари подсела к Инге, сочувственно смотря на расстроенную девушку. Ирма перенесла к ним на стол пирог и шустро нарезала тарелку сыра и фруктов.

Все уселись наконец кружком, Альма разлила душистое вино по бокалам и торжественно провозгласила первый тост.

— Ну, Инга, за тебя! Даст великий ворон, свидимся еще, — и выпила залпом, будто это самогон какой, а не одно из лучших вин в Империи.

— Не бывать этому, девоньки, — Инга покачала головой, шатнувшись чуть больше, чем нужно, — Уж не знаю, как там великий ворон, а наш местный точно не допустит, чтобы я одну землю с княжной топтала.

— А причем тут я? — Ари нахмурилась, не понимая, — Тебя же из-за Кита отсылают, разве нет?

— Кита? — Инга рассмеялась глухо, запрокидывая голову. Речь ее пьяная от правильной скатывалась к простонародной, — Да он уж поди и забыл про меня. Что ему девка влюбленная. Думаешь, ему стыдно мне в глаза смотреть, что попользовался и бросил? Как же. Да года не пройдет, как у Конуга тут весь замок таких ходить будет. И начнет как приедет с тебя. Да, Лизи? Видела, как ты ему ужин давеча носила, даже платье получше одела, — повернулась к подруге, моментально покрасневшей так, что лицо слилось с морковными волосами. Инга хмыкнула и взяла кусок сыра, начав задумчиво жевать.

— Что ж теперь, всех отсылать что ли? Так и служанок не напасешься, — продолжила тихо, зло сверкнув глазами.

— Ты не служанка, ты… — Ари сглотнула, она все никак не могла произнести это слово. Ни по отношению к Ирме, ни уж тем более к Инге, молодой красивой чувственной женщине. Наложницы ее мужа. Дикость.

— Наложница, — помогла ей блондинка, сощурившись, — Коробит, да, княжна? Но вам не о чем волноваться. Вы же у нас особенная, не то, что я. А чем я хуже собственно? Чем? Тем, что у меня дед не император? Вы-то ведь не такая уж и красавица. Тощая да длинная, ветер подует- переломитесь. Кожа темная, будто год в поле не разгибалась, другой мужик и не взглянул бы!

Ари опешила, с удивлением смотря в загорающиеся ненавистью серые глаза.

— Инга, — Ирма привстала и хлопнула ладонью по столу.

— Нет уж! я все скажу, благо больше не свидимся. Почему? Почему меня как куклу на потребу брату, который тоже поигрался да выкинул, а ее и пальцем трогать не смей.

Инга тоже подскочила, срываясь на крик, по лицу потекли беспомощные злые слезы.

— Я подстилка для них бесправная, а эта девчонка и лето знойное, и змейка любимая, и полынью пахнет, и солнышко июльское. Да что он только не несет, когда трахается, точно в бреду. А трахает- то как, девки. Будто королеву завалил, не иначе. Чем я хуже? Чем?

— Откуда ты знаешь? — вдруг послышался морозный голос. На побелевшем лице Ариадны лихорадочно сверкали черные глаза, — Откуда ТЫ знаешь, как он меня называет?

Все ошеломленно застыли.

— Так это она сейчас не про Кита что ли? Оооёё, — тихо протянула Альма, пихнув Ирму в бок.

Инга испуганно уставилась на княжну, трезвея. Убьет ведь, чертов ворон. Как пить дать, убьет.