Ловушка (для) Арна (СИ)

Арн быстрым взглядом обвел присутствующих и остановил пристальный взор на Родэнах, стоявших рядом с архимагом Обернаутом в самом центре кабинета. Конуг прекрасно понимал, что именно от этих троих мужчин сейчас зависит его судьба: окажут они поддержку двадцатилетнему мальчишке, не имеющему пока даже намека на армию, или же решат закрыть глаза на давний союз Конугов с Родэнами и скажут ему разбираться с Гарбами самому, не желая принимать ничью сторону. Для Арна это будет конец всему. Гарбы агрессивный, огромный, влиятельный клан. Он не справится без вмешательства императора. Либо это затянется на долгие-долгие годы, возможно ему и жизни не хватит, чтобы вернуть север.

Император с сочувствием посмотрел на него. Что ж, жалость от Агора, это уже хорошо, прищурился Арн.

— Мой мальчик, мне так жаль, — старик подошел к нему, сжав в крепких объятиях, — Твой отец всегда был близким другом мне. Да весел будет его пир с Великим вороном. У Ирвина с Дугласом Гарбом конечно уже совсем были плохие отношения из-за торгового пролива, но никому и в голову не приходило, что вот так все обернется…

Арн как можно вежливей отстранился от императора. Чужое проявление чувств ему сейчас только мешало, грозив сорвать застывшую маску безразличия с лица. А еще нужно обсудить, что делать дальше. Оплакать отца он успеет. Потом.

— Как они умерли, вы знаете? — только спросил, следя за императором льдистым взглядом.

Тот отвел глаза.

— Ты же знаешь Гарбов лучше меня, Конуг, — пробормотал Агор, отходя.

Знает. Их герб-бешеный пес. Скормили значит…

— Мертвых уже? — тихо уточнил.

Все молчали. Только Макс Родэн, отец Ари, посмотрел ему прямо в лицо такими же жгучими как у дочки глазами:

— НЕ воинов да, мертвых. И детей до семи лет оставили жить. Ну и прислугу-женщин. Всех, кто не сопротивлялся и не Конуг. По обычаю, — Он задумчиво нахмурился, — Тут не подкопаешься, Арн. Старый Дуглас конечно жестокий сукин сын, но он не нарушил ни одной вашей традиции. Все по закону. У них с твоим отцом был конфликт, все об этом знали…

— Он его живого собакам скормил, — прошипел Арн, не выдержав.

— Ну, если его поймаешь, сможешь четвертовать и отдать воронам доклевывать. Это же у вас семейная казнь, нет? — пожал плечами Родэн, потом примиряюще вскинул руку, видя, как молодой северянин весь загорается в гневе, — Пойми меня правильно, Конуг. Я на твоей стороне. Просто тебе же придется убеждать северных лордов выступить против Гарба. А он по вашим обычаям был в своем праве. Ты должен это учитывать и давить на что-то еще.

Арн нахмурился, Макс Родэн прав, как бы жестоко это не звучало… И… Он сказал «ТЕБЕ придется», то есть реальной поддержки от Родэнов можно не ждать? Конуг кинул тяжелый взгляд исподлобья на молчавшего императора.

Ари в это время стояла позади Арна, зажав рот рукой, пытаясь осознать все, что только что услышала. Она знала, что северяне жестоки, многие их обычаи просто дикие, но в реальности никогда не сталкивалась с данной стороной их жизни. В ее голове это были лишь мифы, будоражащие россказни, но… Скормить заживо собакам? Это и правда произошло? И Арн просто так об этом говорит? Боже, ужас какой! А когда отец сказал про четвертовать и отдать воронам, ее возлюбленный даже бровью не повел. Только глаза хищно блеснули. Ему не мерзко, не противно…Похоже, он так и сделает, если будет возможность. Ари начало подташнивать от одного осознания этого. Ее Арн может хотеть кого-то четвертовать. Сам. Не просто убить- замучить другого человека до смерти. Она просто поверить в не могла в подобное. Конуг никогда не был жестоким при ней. Да у него в комнате уже месяц суслик жил с переломанной лапкой, а тут человек. Не важно какой.

Тут она почувствовала на себе тяжелый пронизывающий взгляд отца.

— А как тебе удалось выжить, Конуг? — вкрадчиво спросил Макс, смотря при этом на стремительно краснеющую Ари, — С братьями ты в бордель не пошел, в комнате своей не ночевал…Где тебя носило?

Арн сглотнул, но промолчал. Посмотрел Родэну прямо в глаза, приподняв бровь, показывая, что не будет отвечать. И лучше ему не спрашивать. Тем более при всех. Но тот не сдавался.

— Рээм? — протянул, буравя сына черными глазами. Юный принц лишь потупился, очень кстати заинтересовавшись богато расшитым ковром на полу.

— Он у меня был, папа, — вдруг раздался звонкий голос на весь кабинет, — Мы собираемся пожениться.

Под дружный вздох, прокатившийся по комнате, Ари сделала шаг вперед, гордо вскинув подбородок, и взяла Арна за холодную как лед ладонь. Тот только возмущенно на нее покосился. «Ну вот зачем?» — было написано у него на лице.

* * *

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Казалось, даже слышно, как занавески слабо колышутся на огромных стрельчатых окнах.

— Знал, кого трахнуть, — донесся одинокий шепот в толпе за ними.

— Повтори, — прорычал Конуг, моментально ощетинившись, выискивая смельчака яростными лазурными глазами. Фигурка какого-то стражника, жалобно всхлипнув, вжалась в стену, прикрываясь спинами своих товарищей.