Ловушка для бабочек

Как андерсеновская Герда в заколдованном саду, Настя почти не задумывалась о странности происходящего, но иногда ее все же обдавало холодной волной паники: «Какое сегодня число? Что я тут делаю? Почему не уезжаю?» Она вполне могла бы попытаться вызвать себе такси и доехать до первой же железнодорожной станции или до остановки автобуса. Есть же тут такси? Но… Бруно ведь обещал сам ее отвезти… Надо его дождаться… Или не надо?

Чаще всего паника нападала, когда она вспоминала Игната. Насте казалось, что их соединяет тонкая, но прочная нить, и когда Игнат думает о ней и тревожится, она чувствует это. А он, судя по всему, тревожился все сильнее и сильнее. И хотя эти всплески страха со временем делались более острыми, длились они короче, и Настя тут же забывала о них, целиком отдаваясь блаженству своего существования: никогда еще она так полно не ощущала радость бытия!

Пение птиц, стрекот цикад, шум ветра; медленно плывущие по небу облака, стремительно падающие с темного неба звезды; теплый ветер, ласкающий кожу; ароматы роз, лаванды, мяты, чабреца и базилика; вкус только что сорванного с дерева персика или молодого грецкого ореха… красное вино, нагретое на солнце… запеченная в углях рыба… малина со взбитыми сливками… Бесконечный день в райском саду все длился и длился. Настя наслаждалась красками, звуками, вкусами и ароматами окружающего мира, но сознание ее в этом как-то совсем не участвовало, пребывая в сонном забытьи.

Чтение у нее так и не пошло: она не понимала половины слов, хотя неплохо знала английский. Она честно пыталась чем-нибудь заняться: то помогала Карлу обрезать кусты, то перебирала фасоль с Бертой, но через некоторое время садовые ножницы и тазик с фасолью валились у нее из рук: «Riposi, ragazza, riposi!»[10] – снисходительно говорили слуги, и Настя послушно брела к креслу-качалке. Так что все время, не занятое едой, сном и бассейном, она предавалась томному созерцанию и безобидным детским занятиям: часами разглядывала облака или звезды, запускала воздушного змея, которого ей сделал Карл, играла с белками, наблюдала за птицами, бабочками и шмелями, а то просто сидела на лоджии, прикрыв глаза, и слушала нежные перезвоны трех музыкальных шкатулок, заводя их по очереди.

Шкатулки она обнаружила в комнатах и снесла к себе, как и двух богато наряженных старинных кукол: маленькие платьица, панталончики, туфельки, чулочки, перчатки и шляпки поражали тщательностью изысканной отделки. У одной красавицы было даже ожерелье из настоящих крошечных жемчужин. Во время прогулок по комнатам, Настя заглядывала в шкафы и видела много драгоценностей и красивых нарядов. Берта сказала, что она может брать, что угодно, и Настя как-то вынесла в садовую беседку шкатулку с украшениями – долго их рассматривала, любовалась игрой разноцветных кристаллов и затейливой отделкой оправ, но ей даже в голову не пришло примерить ожерелье с темно-синими непрозрачными камнями, напоминающими жуков, или витой браслет-змейку. Проходивший мимо Карл увидел, как Настя рассматривает на просвет подвеску с большим темно-фиолетовым кристаллом и приостановился.

– Ничего, что я взяла это посмотреть? Берта сказала – можно. Я все положу на место.

– Можно. Нравится?

– Да. Такое все прекрасное!

– Этот аметист принадлежал когда-то папе Клименту Пятому… Или Шестому? Вечно их путаю.

– Аметист?

Карл поднялся к ней в беседку и наклонился над шкатулкой:

– Рубинами владела одна из самых известных куртизанок Венеции, а вот эта двойная подвеска и запястья – древнейшие из всех драгоценностей.

– Драгоценностей? Это что – все настоящее?

– Конечно! – Карл даже как-то обиделся. – Вот сапфир, изумруды…

– А подвеска? Она что… золотая?

– Золото. Благородный металл. А это – платина и желтые бриллианты, – Карл осторожно поднял брошь в форме совы, – в его корявых пальцах изящная вещица выглядела особенно хрупкой.

– Бриллианты? А я думала…

Настя с испугом сунула шкатулку с драгоценностями Карлу:

– Возьмите! Я не знала. Я думала, это просто так… красивые штучки.

– Мне убрать это, синьорина?

– Да, да, пожалуйста!

«И почему я такая дура? – сокрушалась Настя. – С чего я решила, что это простые безделушки? Нет, лучше проводить время в саду, хватит бродить по комнатам».

И она отправилась к заброшенному фонтану с облезлым амурчиком, около которого устроила кормушку для птиц. Настя долго сидела там в задумчивости, но если бы кто-то спросил, чем заняты ее мысли, она не смогла бы ответить. Легкий ветерок шелестел листвой, щебетали и суетились птицы, Настя рассеянно смотрела на розовый куст, вокруг которого кружили пчелы, и не замечала, что в дупле дерева сидит большая сова с рыжевато-серым оперением и внимательно ее разглядывает. А когда Настя встала и побрела к дому, сова последовала за ней, бесшумно перелетая с ветки на ветку.

Глава 6 Игнат знакомится с безумным Клодом и идет на разведку