Ловушка для банкира

— Но зачем священнику понадобилось запугивать Семена Семеновича? — удивилась Вика.

Детектив пожал плечами.

— На этот вопрос я и сам хотел бы получить ответ.

За столом начали рождаться невероятные версии. Кто-то говорил, что священник хотел выжить Тормакина из деревни, чтобы самому стать хозяином. Кто-то утверждал, что банкир мог чем-то спровоцировать эти анонимки. Кто-то предполагал, что, может, отец Даниил и есть тот самый маньяк, которого все боятся. Убил, мол, Тормакина, а перед этим — блондинку. Но тогда возникал новый вопрос: кто же убил самого отца Даниила?

— Кто убил — неизвестно, но есть догадка — почему убил, — заметил компаньон банкира.

Оказалось, что в том же церковном тайнике, где были анонимка и обрезки газет, найден кованый барельеф. Вещь, судя по всему, старинная и очень ценная. Воры могли охотиться за ней. Но учитывая, что барельеф остался в тайнике, выходило, что священник не сказал о его местонахождении даже под страхом смерти. За что и поплатился.

В Викиной памяти всплыл рассказ отца Даниила — о пропавшем в революцию барельефе, изображавшем святое семейство. Уж не одна ли и та же это вещь? Надо проверить! Но как? Полиция — не музей, вещественные улики не демонстрирует всем желающим.

— А можно как-нибудь глянуть на эту старинную находку? — поинтересовалась девушка, особо не надеясь на успех.

— Запросто, — хмыкнул Долохов. — Договорюсь — доставят прямо на дом.

«Как удобно быть миллионером», — подумала Виктория.

Дальнейший вечер был посвящен обсуждению барельефа. Что, впрочем, ничего не прояснило, а только добавило неопределенности во всю эту историю с исчезновениями и убийствами. Постепенно разговор исчерпал себя, столовая опустела.

Когда Вика, наконец, попала в свою комнату, было уже далеко за полночь.

* * *

Едва девушка погрузилась в сон, она сразу же увидела кабинет графа Смолина. Петр Николаевич, как обычно, сидел в кресле у окна, а рядом, в соседнем кресле, расположился какой-то важный господин в форменном кителе с эполетами. Незнакомец посасывал трубку и задумчиво смотрел в потолок.

— Да уж, батенька, ситуация пренеприятнейшая, — сказал он, обращаясь к графу. — В Петербурге только и разговоров, что о вашем волке-людоеде. Неужто он и вправду так страшен, как о том сказывают?

— Не то слово, — подтвердил Петр Николаевич. — Режет детей, как ягнят. И осторожен при том неимоверно. Его не то что изловить, даже толком рассмотреть не удается. Селяне видели зверя или мельком в темноте, или вовсе издалека. Говорят — матерый волчара черный. Хотя, может, и врут — с перепугу чего только не померещится. Но зверь хитрый, это факт. Такого поди излови.

Господин с эполетами затянулся трубкой.

— Изловим — иного выхода у нас просто нет. В третьем отделении Собственной его императорского величества канцелярии мне, как следователю, недвусмысленно намекнули: возвращаться-де только с победой надобно. В столице волнения немалые по поводу вашего людоеда. Принимать меры следует незамедлительно. Завтра же устраиваем облаву.

К креслу следователя подошел молосс и положил брыластую морду ему на колени.

— Ай да пес у вас, Петр Николаевич, — мужчина потрепал собаку за ухом. — Не устаю восхищаться, до чего хорош. Возьмем его на охоту-то?

— Всенепременно возьмем, — кивнул граф. — В травле Лютому равных нет. Думаю, он и с волком-людоедом справится. Вот только выследить бы эту бестию.

ГЛАВА 22 Тайна проклятия