Ловушка для блондинов

Созвонившись с Мигулько и убедившись, что Кужеров будет ждать меня, сколько надо, я собралась и отправилась в милицию. По дороге я собиралась прикупить продуктов, но обнаружила, что наш продуктовый уже закрылся, а это означало, что на часах — восемь вечера. Ничего себе! А что сделано за весь день? Правда, я троих человек допросила, и внушительные протоколы украсят уголовные дела в случае проверки; но, по сути, расследование не сдвинулось ни на шаг. Слава Богу, ребенок сегодня поехал к бабушке, и меня не гложет совесть за то, что я занимаюсь неизвестно чем, пока мое брошенное дитя скучает в одиночестве. Справедливости ради надо признать, что дитя мое не скучает в одиночестве, он вполне самодостаточен, но мне и самой хочется общаться с ним как можно больше. Проходя мимо вокзала, я не удержалась от искушения заглянуть на книжные и газетные развалы, и от траты денег на себя удержалась, зато купила Хрюндику журнал “Плейстейшн”, вспомнив его восторги по поводу этого издания и сетования на то, что жить без компьютера невозможно и незачем.

— Интересно, а как я жила без компьютера? — задала я ему тогда вопрос.

— Не представляю, ма. А чем ты занималась?

— Читала.

— Но это же скучно — все время читать…

— А по-моему, скучно весь день играть в компьютер.

— Ты что! — Ребенок так на меня набросился, что старина Тургенев с его проблемой отцов и детей наверняка перевернулся в гробу.

Открыв журнал на разделе переписки с читателями, я с ходу наткнулась на фразу: “Ты на кого пингуешь, ломо недопатченное?”, ужаснулась и поскорее захлопнула его.

До РУВД я добралась к девяти. За стеклом дежурной части затурканный Слава Ромашкин что-то отправлял по телетайпу, над душой у него стоял милицейский следователь, размахивая материалом и, судя по всему, требуя немедленной регистрации этого материала в книге учета происшествий. Плечом Слава прижимал к уху телефонную трубку и в паузах даже что-то в нее говорил, одновременно левой рукой перелистывая журнал учета информации, поступившей по телефону.

Проходя мимо, к лестнице, ведущей на второй этаж в убойный отдел, я помахала взмыленному Славе рукой, и он приветливо кивнул мне. Я в который раз поразилась высокому профессионализму и филантропическому складу характера дежурного Ромашкина — в этом сумасшедшем доме он еще умудряется ч приветливо улыбаться, — и взялась было за ручку двери, но тут за моей спиной хлопнула входная дверь. Я оглянулась, и две вошедшие вслед за мной в РУВД фигуры заставили меня притормозить.

Ошибиться было невозможно — дежурную часть нашего районного управления внутренних дел посетил известный певец, танцор и еще Бог знает каких талантов артист, когда-то начинавший в подтанцовках у поп-звезд, а потом и сам ставший поп-звездой в прямом и переносном смыслах. По крайней мере, его светло-малиновый хохолок на выстриженной голове не позволял спутать его с другими поп-звездами. А сильно накрашенные глаза и бордовые ногти вкупе с серьгами в обоих ушах подчеркивали то, что сам певец нисколько не скрывал, а именно — его принадлежность к гей-культуре. Не скрывал он этого настолько, что недавно позволил себе появиться в известной телепередаче “Дамские истории” в качестве героя, или героини, я уж даже не знаю, как правильно.

Сопровождал знаменитого певца мужчина вполне традиционной внешности, об ориентации высказываться не берусь. Оба робко остановились перед стеклом с надписью “Дежурная часть” и стали ожидать, когда на них обратят внимание.

Естественно, что мне захотелось, во-первых, помочь людям искусства, а во-вторых, элементарно поглазеть на певца Бориса Блюза. Кроме того, я мучительно пыталась определить, что за духи у певца, пах он пленительно. Я свернула с заранее намеченного курса и прошла в помещение дежурной части, уже предполагая, что случилось, — на территории нашего района находился большой концертный зал, откуда регулярно что-то воровали.

Оба визитера переминались с ноги на ногу до тех пор, пока я не подошла к Славе Ромашкину, который за это время успел еще пощелкать рычажками на своем пульте, и не пихнула его в плечо, указав глазами на представителей богемы, ожидавших за стеклом. Слава поднял на них воспаленные глаза, и спутник Блюза, нагнувшись к окошечку в стекле, проговорил:

— Здравствуйте… Я — директор и продюсер программы известного певца, заслуженного артиста России Бориса Блюза.

Стоявший за его спиной Борис Блюз находился вне пределов видимости Славы Ромашкина, поэтому Слава среагировал не на малиновый хохолок, а на магические слова “заслуженный артист России”. Подозреваю, что и фамилия артиста Славе ничего не сказала, мало ли их выступает в нашем концертном зале… Слава бросил пульт, телетайп и книгу учета происшествий, развернулся к директору-продюсеру и участливо спросил, что случилось?

— Видите ли, — начал продюсер, — сегодня из гримуборной заслуженного артиста украли весь его сценический гардероб стоимостью сорок тысяч долларов…