Ловушка для блондинов

Выждав минуты три в полном безмолвии, я вытащила из сумки постановление “О привлечении „Петрова Игоря Юрьевича" к уголовной ответственности за умышленное убийство неустановленного гражданина”, прочитала его вслух с выражением, затем достала бланк протокола допроса, быстро заполнила нужные графы и сделала запись о том, что подозреваемый отказывается от дачи показаний. Поскольку обе руки допрашиваемого были забинтованы, и он не смог бы расписаться в документах, даже если бы захотел, я добавила в протокол соответствующую запись, встала и, не попрощавшись, пошла искать доктора, чтобы он тоже расписался в протоколе, удостоверив факт отказа от подписи и невозможность учинения таковой. Колоть эту забинтованную мумию именно сейчас, в этой обстановке мне совершенно не хотелось. На табуретке я оставила санкционированное прокурором постановление о его аресте.

По дороге в прокуратуру во мне все кипело от негодования на охранников, как я ни успокаивала себя тем, что сбежать клиент все равно не сможет по объективным причинам: с раздробленными пятками далеко не убежишь. А если придут соучастники? Черт его знает, может, он — член глубоко законспирированной террористической организации, которого уже идут выручать такие же отмороженные террористы?

Но чем ближе я подходила к прокуратуре, тем спокойнее я становилась, пока меня не охватило полнейшее безразличие. В конце концов, мне что — больше всех надо? Все, что от меня зависит, я сделаю. Но самолично охранять этого опасного преступника я не могу. Пусть завтра его отправляют в тюремную больницу. Если с ним случится что-нибудь здесь, я уж точно отвечать не буду. Хватит того, что мне сегодня еще предстоит отписываться по поводу бегства задержанного из РУВД, поскольку до городской все-таки докатились слухи. Получу еще одно взыскание, как пить дать, и любимый шеф меня не отмажет, хотя понимает, что последний человек, которого можно обвинять в случившемся, — это я.

Войдя в прокуратуру с твердым убеждением, что отныне вопросы охраны арестованного целиком и полностью находятся в компетенции РУВД, а меня мало волнуют, я тем не менее сняла трубку и позвонила Косте Мигулько.

— Костя, я сегодня предъявила обвинение киллеру, сейчас с почтой вам отправлю копию постановления об аресте, и давайте, не тяните, снаряжайте его в тюремную больницу, пока он не сбежал.

— Ты что, Маша, его два человека охраняют, у него пятки раздроблены, куда он сбежит?

— А ты сам видел, как они его охраняют? Да его можно вместе с койкой вынести, охрана даже головы не повернет.

— Маша, ну сама посуди, как он может сбежать, весь в бинтах, в гипсе? Не забивай себе голову ерундой.

— Знаешь, Костя, когда его в наручниках повели в туалет два опера, они тоже не думали, что он может сбежать.

— Ну ладно, ладно, я им сам займусь. Только не сегодня. Это же надо конвой заказывать…

— Короче я тебя предупредила.

Положив трубку, я со спокойной совестью на время выкинула из головы израненного киллера. В конце концов, мой сейф отягощали четыре дела о нападениях на мужчин в парадных, дело по взяткам, два превышения власти, насильственные действия сексуального характера, не говоря уже о приостановленных делах. Киллером пусть уголовный розыск занимается, а у меня и так голова пухнет не только от служебных, но и от личных проблем. Через несколько дней приезжает мой итальянский поклонник, а это значит, что надо решить вопрос, куда его поселить, чем кормить и куда водить развлекать. Я вообще плохо себе представляю, как мне придется крутиться, чтобы совмещать с работой культурную программу для Пьетро.

По зрелому размышлению я решила неделю ударно поработать, чтобы хоть чуть-чуть высвободить время к приезду Пьетро. Сделаю в ближайшие дни по делам все, что возможно, а там, может, выпрошу парочку отгулов у шефа. Надо будет перед прибытием итальянца подежурить в выходные по городу и сразу уйти в отгул, чтобы хоть в день приезда с ним побыть.

Весь следующий день был отдан приведению в порядок содержимого сейфа. К концу дня я сама себя зауважала. К заслушиванию по взяткам я была готова на сто двадцать процентов, и даже вытащила из сейфа и прекратила наконец два завалявшихся безнадежных дела прошлых лет.

В пять вечера я наконец встала из-за стола, потянулась и с удовольствием выглянула в окно. Погода упорно не портилась. Вот бы она продержалась еще немножко, до приезда Пьетро, мы бы хоть с ним проветрились в пригороды. Я бы вот с большим удовольствием съездила в Павловск…

За моей спиной с треском открылась дверь. Я обернулась — в проеме стоял прокурор.

— Зайдите ко мне, — сухо сказал он, развернулся и направился к себе.

Я заперла кабинет и покорно поплелась за ним следом. Тон его ничего хорошего не предвещал. Идя за ним, я гадала, что случилось — опять оправдание в суде? Выговор за побег не только мне, но и ему? Еще двадцать дел передано в район для дальнейшего расследования?..