Ловушка для чужестранки

— Поэтому вы понимаете, дорогая, отчего ваше возвращение представляется мне маловероятным. Мы научились пользоваться стихийниками Айроса, некоторые из нас, — он самодовольно усмехнулся, — часто практикуют подобные перемещения. Мы даже научились создавать стационарные порталы, хотя это и требует энного количества времени и усилий, но опять же в пределах этого мира. В чужие пространства мы путешествуем вслепую, используя стихийные стационарники Такрачиса. Куда занесет нас тот или иной выбор, сделанный в межпортальном пространстве этих древних колоссов, невозможно даже догадаться, и лишь недавно мы научились сознательно находить дорогу назад.

— Неужели надежды нет? — Глаза девушки широко распахнулись, стекленея.

— Определенная есть, но сильно растянутая по времени. Или… Вам нужно повстречать прирожденного скользящего…

— Дракона?

— Только они имеют возможность сознательного выбора пути, а порой могут открыть портал между мирами. Так ли вам необходимо вернуться, дитя? В любом случае на это могут уйти десятки лет…

Я сохранял неподвижность, считывая путаные эмоции человечки, жгутами просачивающиеся сквозь ослабевшую вуаль. Чем стал для Лиссэ этот мир? Клеткой, тюрьмой, откуда она желала вырваться? Но что же она сама могла предложить взамен на пристанище? Ее подвижное сознание и неугомонная натура жаждали деятельности. Чем она могла бы заниматься? Что представляет интерес лично для нее?

— Я не знаю, — прошептала она, — просто не задумывалась об этом. Пока есть хотя бы ничтожный шанс вернуться, я хочу попробовать. — Она замолчала, действительно впервые рассматривая возможность остаться.

Две пары внимательных глаз смотрели на человечку. Я всем корпусом подался в ее сторону.

— Даже и не знаю, чем могу заняться здесь? — Девушка растерянно покачала головой.

Вайссориарш нетерпеливо постучал кончиками пальцев с длинными холеными ногтями по полированной крышке стола.

— Я отдам распоряжение о начале работ по этому делу, вам надо будет несколько раз посетить лаборатории Академии для некоторых исследований, снять слепок Льйи Тайги. Кстати, ваш фантом очень неплох. Если будут какие-то положительные результаты, вы незамедлительно об этом узнаете. Что же до остального… Искренне советую начать привыкать к новому месту жительства. Айрос не так уж плох, как кажется на первый взгляд. К тому же я вижу в вас хороший потенциал — на следующий год вы могли бы попробовать сдать экзамены в Академию. С радостью увижу вас в рядах своих учеников.

— Да, кстати. — Шиаду скучающе катал ножку бокала между пальцами. — Вы не знаете, случаем, кто мог помочь вашему другу локарну сбежать из шинн-данна?

Лиссэ подавилась на вдохе и закашлялась. Я изумленно сел.

— Не может этого быть, — выдавила девушка. Принц терпеливо ждал, пока она восстановит дыхание. — Мне сказали, что побег оттуда невозможен.

— Он бежал не из самого шинн-данна, — медленно проговорил кронпринц, следя за реакцией человечки, — а во время перевозки в Академию по его собственной просьбе.

— Я скорее поверю, что его выкрали, — Лиссэ недоверчиво качала головой, — но чтобы он сам! Не могу представить себе этого.

Шиаду медленно кивнул и поднялся.

— Как бы нам ни хотелось побеседовать с вами подольше, лайнере, — ехидный голос кронпринца скрипел по нервам, словно металл по начищенному оконному стеклу, — вынужден пожелать ясного дня и удалиться. К тому же вам еще нужно разобраться с оравой руконогих, заполонивших полдворца.

Лиссэ подпрыгнула, выпучив глаза, видно, она и думать забыла о вызванных музыкантах.

Проходя мимо сидящей девушки, плетун слегка склонился к ее уху.

— Подумайте хорошо, моя дорогая, не стоит разбрасываться подобными талантами. И тратить жизнь хозяйкой в чьем-то доме, даже если это самый высокий Дом. — Он усмехнулся и вышел вслед за кронпринцем.

А я прочитал то же выражение на лице девушки, какое сейчас, скорее всего, было на моем собственном. Вайссориарш слишком плохо знает ее, для того чтобы понимать, что жизнь в четырех стенах не предназначена для бойкой подвижной человечки.

— Кому же понадобился бедный идзимн? — пораженно выдохнула Лиссэ, обернувшись.

Я пожал плечами:

— Шиаду скоро со всем разберется, это его прерогатива.

Вопрос девчонки явно не соотносился с тем, что творилось в ее голове. Она надолго замолчала, но за внешней задумчивостью я разглядел беспомощную растерянность. В какой-то степени наличие повязки на моем лице заставило ее чувствовать себя более свободно, она даже не следила за вуалью, приоткрывшей ее пылающие эмоции. Противоречия разрывали ее на куски: сомнения и робкая надежда на возвращение, странная боязнь ненужности и никчемности в новых для нее условиях, которые, скорее всего, грозили стать постоянными. Она ругала себя за то, что не просчитала возможность своего постоянного пребывания в этом мире, и потому боялась ошибиться с выбором занятия. И уж точно она не стремилась к замужеству — эта мысль меня порадовала, и я улыбнулся, чем привлек к себе внимание человечки.