Ловушка для диггера

Она принудительно отвела взгляд в сторону – ей не хотелось, чтобы он догадался о том, насколько велико ее желание. Получалась странная вещь: после тех пяти дней, что они не виделись, она хотела его больше, чем он. Нет, это он должен был испытывать вожделение, срывая с нее одежду, которой и так-то было немного. Требовалось всего-навсего потянуть за поясок, который стягивал на талии полы ее короткого халатика.

– Я вообще не понимаю, как ты можешь столько времени проводить за компьютером, – заговорил Сергей и девушке вдруг захотелось, чтобы он замолчал.

– Я тоже не понимаю, как ты можешь проводить столько времени под землей.

Он помолчал, сопоставляя в голове два факта.

– Резонно, – наконец, сказал он. – Наверное, одна болезнь стоит другой.

Он усмехнулся, но глаза оставались серьезными.

– Вот меня тоже все время интересовало, – задумчиво сказала София, – зачем ты ходишь под землю, ведь ты же не фотографируешь, как другие диггеры.

– Тебе не понять.

– А ты объясни.

– Мне не хватает открытий, – Сергей посмотрел ей прямо в глаза. – Там, под землей, каждый шаг – открытие.

– И опасность для жизни… Хорошенькое открытие.

– Опасность только добавляет драйва. Иначе было бы неинтересно. И скучно. Как сидеть дома за компом и играть в какую-нибудь игруху, имея под рукой бутылку пива или горячий кофе. Жил бы я в шестнадцатом веке, ходил бы в море, открывая новые острова.

– Первооткрыватель…

– Можно сказать и так.

– Особенно, если учесть, что до тебя кто-то все это уже открыл.

– Ну и что? До Колумба в Америке тоже жили индейцы. Это не умаляет радости открытия.

– Ладно, хватит об этом. Мне тебя не понять. Скажи лучше, что ты думаешь об этом компьютерном маньяке?

– Никакой это не маньяк – бестолковые сообщения, розы… Это все… как-то по-детски. Не удивлюсь, если выяснится, что это парень, с которым ты, к примеру, в школе училась. И живет он в соседнем доме. Послала ты его давным-давно. Ты забыла, а он не забыл. Долго ли тебя в сети найти, умеючи? Да пара пустяков.

– Не знаю. Кого это я так разозлила, чтобы вот так портить мне нервы.

– Так они же, обиженные, народ тихий. Ты и не узнала бы об этом никогда, если бы мальчик не увлекся гаджетами.

– Думаешь, ничем серьезным это все не закончится?

– Если и закончится, не бойся – я отомщу за тебя, – серьезно пообещал Сергей. – Если объявится в реале – я башку ему откручу. Делов-то. Всего ничего. А ты поменьше по ночам на улице светись.

– Ты же не будешь меня после работы встречать?

– После работы? – он задумался. – После работы, может и смогу, только не каждый день.

– А когда ты не сможешь, никто меня не защитит. Бери меня любой и насилуй, – проворчала она. – Выхода нет. Прямо хоть под землю с тобой просись…

Он улыбнулся.

– Ты и под землей… смешно. Сама додумалась?

– Нет. Маринка подсказала, – честно призналась она.

– Чтобы эта мысль не получила продолжения, сразу тебе скажу: я не вожу девушек под землю. Это окончательный приговор и обжалованью не подлежит.

Подтверждая свои слова он с шумом поставил на стол бокал вина.

– Не зарекайся, дорогой мой, – задумчиво сказала она. – Это смотря как попросить.

И если еще пять минут назад, свой поход под землю она могла представить только в кошмарном сне, после его отказа ей захотелось туда со страшной силой. Однако тема представлялась ей сложной, чтобы можно было подступиться к ней вот так, с наскока.

– Ладно. Приятного аппетита, – София поднялась из-за стола. – Доешь, бери с собой бокалы. Я пойду, диван разберу.

– Как? – он удивленно вскинул брови. – Ты его еще не разобрала?

София остановилась в дверях. Повернулась. Окинула его медленным, раздевающим взглядом. Дождалась, пока Сергей одобрительно усмехнется и ушла, оставив его наедине с недоеденным мясом.

Девушка сидела в кресле, завернутая в полотенце, когда мокрый после душа на пороге возник голый Сергей. Вот кому не нужно было сушить волосы – на бритой голове только пробивалась темная щетина. Он потянулся во весь свой немалый рост – сильный, гибкий, и недавним шрамом на левом предплечье. Со странной татуировкой на безволосой груди.

На взгляд Софии, татуировка представляла собой махровый сюрреализм: нечто среднее между сломанной шестеренкой и разорванной пополам крышкой канализационного люка. Сколько раз она добивалась от него объяснения, все без толку. Если Сергей что-то скрывал, добиться от него правды не представлялось возможным. Даже под пыткой. А уж София применяла их по всем правилам пыточного искусства. Стойкий оловянный солдатик оставался стойким до конца. На этот раз до того самого.

– Все хотел у тебя спросить, – Сергей сел на диван напротив кресла. – Зачем тебе все эти условности? Типа, приятного аппетита? Как можно постоянно держать в голове такие мелочи?

– Я ничего не держу в голове – это как вторая кожа для меня. Ты же, после того как хочешь что-то удалить в компьютере не задаешься вопросом: для чего там высвечивается окошко «вы правда хотите это удалить?». Так и я…

– А… понятно. У тебя такая программа.

– Сам ты программа. Ходячая… А я человек. Только хорошо воспитанный.

– Ага. Перевоспитанный. В смысле чересчур.