Ловушка для духа

Сагюнаро задумался. Жалкая фигура Казуми, корчившаяся у его ног, ужас, покорность, беспомощность.

– Пожалуй. А вы получили, что хотели?

– Да.

– Это стоило того? – бывший ученик повел головой в сторону медленно остывающих развалин.

– За все надо платить, – веско произнес мастер Хейон. Именно так он рассказывал во время обучения о повадках духов и формулах, лучше всего применимых к ним. – Ты расплачиваешься своей человеческой сутью и одиночеством за могущество шиисана. Рэй – бедностью и людским пренебрежением к недозаклинателю – за свободу. А Нара – свободой за недоступные ей умения. Она родственница знаменитого оружейника и всегда мечтала научиться создавать магические клинки, но для девушки эта работа была под запретом, однако она рвалась к ней изо всех сил. Казуми платит унижением и постоянным страхом за отражение власти, которое попадает на него от магов Румунга.

– А вы? – Сагюнаро сделал шаг вперед, сокращая расстояние между собой и учителем.

Тот не сдвинулся с места, и его внимательный, изучающий взгляд сквозь мелкую рябь дождя коснулся слепых глаз одержимого.

– Я променял спокойствие, уважение и власть – на знания, которых никогда не получил бы в Варре.

– Включите в счет жизни учеников, которые погибли во время дня духов. Не слишком ли высока цена?

– Знания всегда особенно дороги. Сначала плата ничтожно мала – всего лишь небольшое мыслительное усилие и крохотная часть времени. Затем она увеличивается. Муки поиска, бесконечные эксперименты, разочарования, отчаяние, ошибки. – Мастер Хейон сделал паузу, словно привлекая внимание учеников во время урока к особенно сложным формулам. – Иногда приходится расставаться с друзьями, любимыми, родными. Рисковать здоровьем и жизнью, своей или чужой. Но тем дороже становятся приобретенные сведения и умения. И знания в итоге покрывают все расходы. Они дают и свободу, и власть, и деньги, и жизнь. Редко кто понимает это. – В его негромком голосе прозвучало искреннее сожаление. – Ты рвался к ним больше всех моих учеников. И был в этом стремлении похож на меня. Поэтому я ценил тебя выше других.

Раньше, во время обучения в храме, Сагюнаро приятно удивили бы эти слова, он бы, пожалуй, даже испытал гордость за столь лестное мнение учителя. Теперь его не волновало, что думают о нем люди или маги. Так же как шиисану было плевать на мнение духов. Но одержимый ответил так, как ответил бы заклинатель, которым он был:

– Я бы не стал отправлять на смерть друзей даже ради новых формул изгнания или сведений об устройстве мира, и не хочу умирать сам.

– Поэтому ты не прошел испытание. – Мастер Хейон слегка встряхнул зонт, позволяя каплям с него скатиться на землю, Сагюнаро услышал их глухой стук. – Опыт, полученный из знаний, холодный разум, анализирующий их, не позволили бы тебе броситься на помощь недостойному. Но в итоге ты приобрел силу. И теперь ученик Руама, а не мой. Он ставит магическую мощь превыше всего остального.

Сагюнаро не стал спорить, доказывать свою правоту, искать доводы, которые могли бы поколебать уверенность собеседника. Раньше это было важно, теперь постоянные стычки людей друг с другом за первенство, которые продолжались даже в спорах, потеряли для него всякий смысл. Шиисан принимал лишь один вид борьбы – остальное не имело для него смысла.

Учитель понял, что больше ничего не дождется от ученика.

– Рад был побеседовать с тобой, Сагюнаро. Приятного вечера.

Одержимый промолчал. Вечер и так был приятным.

Мастер Хейон развернулся и неторопливо пошел обратно в дождь и темноту. Дом поглотил его, растворив в тепле своих запахов и тишине.

Но она продолжалась недолго.

В ветхом жилье, предоставленном магам, послышался шум. Стараясь не выходить из тьмы, Сагюнаро перебрался ближе.

На террасу быстро вышел, почти выбежал кто-то. И вслед ему неслось напутствие, произнесенное грозным голосом Руама:

– Где тебя носило?! Ты должен был сделать это час назад!

По ступеням загрохотали торопливые шаги, и голос Казуми, дрожащий от ярости, произнес очень тихо, но весьма эмоционально:

– Чтоб ты подавился своими сапогами!

Сагюнаро жадно наблюдал за ним, чувствуя сквозь дождь каждое движение человека и трепыхание сонного шима, пока еще совсем слабо связанного с заклинателем. Нападать одержимый не хотел, но наблюдать и выслеживать было увлекательно.

Казуми, неловко возясь со щеткой и тряпками, часто поглядывал в темноту. Ощущал присутствие посторонней сущности. Старался делать вид, что его ничто не беспокоит, но, когда внимание шиисана стало слишком настойчивым, не выдержал, выпрямился во весь рост и крикнул:

– Эй! Я знаю, что ты здесь!

Сагюнаро шагнул вперед, в тусклую полосу света, давая лучше себя рассмотреть.

Бывший сокурсник вздрогнул, отпрянул назад, едва не выронив сапог Руама:

– Это ты?! Я так и знал. Не смей охотиться на меня!

Одержимый видел размытую красную фигуру человека, которая размахивала руками, наклонялась, пятилась и даже пыталась сплести какую-то формулу. Чужой страх доставлял удовольствие, а еще большее – попытка заклинателя бороться с испугом.

– Что ты на меня уставился?! Чего тебе надо?