Ловушка для джентльмена

Наконец день перешел в вечер и в импровизированный свадебный ужин, на котором, конечно же, присутствовали и друзья пожилой графини. Однако гостей оставалось уже не так много, и мать Маркуса, воспользовавшись возможностью, начала давать Гвендолин советы, объясняя ей, какого поведения ждут от молодой графини. Глядя на них, Маркус поначалу ужасно нервничал, но вскоре успокоился. К его величайшему удивлению, обе леди Пеннингтон, казалось, достигли взаимопонимания. Но как это им удалось? Почему они так быстро поладили? На эти вопросы Маркус не мог ответить. Разумеется, граф был рад, что женщины нашли общий язык, но все же он немного беспокоился. Ему казалось, что мать с женой то и дело обменивались многозначительными улыбками, и он не сомневался, что веселятся они на его счет.

После того как они вернулись из сада, граф почти не разговаривал со своей молодой женой — лишь улыбался ей время от времени, и она отвечала на его улыбки. Впрочем, несколько раз им все-таки удалось обменяться шутливыми замечаниями, но всегда — в присутствии посторонних.

Ближе к вечеру граф начал замечать, что Гвен явно успокаивалась; несмотря на годы, проведенные в услужении, она нисколько не робела, проявляла природный ум и непринужденное изящество. Маркус испытывал смешанные чувства. Кажется, он получил гораздо больше, чем ожидал, гораздо больше, чем мог надеяться.

«Но как же разгадать ее намерения?» — думал граф, поглядывая на жену. Действительно, он совершенно ее не понимал. О чем она думает? Каковы ее планы? Каковы ее желания?

— Полагаю, тебе нужно сделать то же самое, что делает всякий мужчина в первую брачную ночь. — Развалившись в своем любимом кресле, Реджи с нескрываемым удовольствием наблюдал за другом.

Маркус тяжко вздохнул.

— Я говорю не о том, и ты это прекрасно понимаешь. Но раз уж ты заговорил об этом… — Маркус снова вздохнул. — У меня никогда еще не было первой брачной ночи. Никогда не было молодой жены. И я, разумеется, никогда еще не…

Реджи рассмеялся:

— Неужели?

Маркус бросил на приятеля испепеляющий взгляд.

— Ты меня не понял. Я хотел сказать, что еще ни разу в жизни не разделял ложе с девушкой, никогда не знавшей мужчину. Черт бы все побрал, Реджи! Я никогда еще не ласкал девственницу.

— Никогда?

— Никогда.

— А в самом начале?

— В самом начале?

— Я имею в виду — в юности.

— Никогда, — заявил Маркуса.

— Ты уверен?

Маркус немного подумал, потом кивнул:

— Да, уверен.

Реджи снова рассмеялся:

— А как насчет твоего… первого раза? Ведь ты помнишь…

Теперь уже Маркус засмеялся:

— Неужели ты забыл, что она была любовницей моего дядюшки? Эта особа могла притворяться девственной по мере надобности. Видишь ли, у моего дядюшки были странности, впрочем совершенно безобидные.

Реджи взглянул на него с удивлением:

— Но ты никогда не говорил мне, что именно она была у тебя первой. Право, я отчетливо помню, что ты сказал…

— Нет, Реджи, я никогда ничего такого не говорил, возможно, намекнул. Но в то время я был просто мальчишкой. Вряд ли меня можно упрекать за ту маленькую ложь. Хотя я действительно не помню, что говорил об этом.

— Зато я помню, — проворчал Реджи. — И еще помню, как я ревновал. Она была весьма…

— Воистину так. — Маркус невольно улыбнулся. — Она была очень… изобретательна.

— Да, необычайно изобретательна. — Реджи издал странный звук — нечто среднее между вздохом и стоном.

Он издавал этот звук всякий раз, когда они, вспоминая юность, заговаривали именно на эту тему. Причем с течением времени вышеупомянутая леди становилась в их юспоминаниях все более изобретательной. Реджи довольно долго молчал, потом сказал:

— А может, ты помнишь хорошенькую белокурую горничную. Это было перед тем, как мы уехали в школу. Разве она не…

— Поскольку она соблазнила меня с умением, которое совершенно не соответствовало ее возрасту, вряд ли это так.

— Тогда, старина, тебе придется сделать все, что в гвоих силах, — сказал Реджи. — Все было бы проще, если бы твоя мисс Таунсенд была опытна. Но полагаю, тебе бы это тоже не понравилось.

— Ясное дело… — пробормотал Маркус — Считаетс;я, что девушки должны быть…

— Всем тем, чем не являемся мы. — Реджи криво усмехнулся. — Я бы не стал этого менять, но все равно обидно за них.

— Мне тоже. Но так уж создан мир. Не мы придумываем правила, но мы должны их придерживаться. Мисс Таунсенд неукоснительно следовала этим правилам. За немногими исключениями, связанными с драматическими событиями ее жизни. Я ничуть не сомневаюсь в ее добродетели, — продолжал Маркус, отогнав беспокойную мысль о том, что он, возможно, и ошибается. Нет, если он в чем-то и уверен в отношении Гвен, так это в ее невинности. — Она считает: поскольку мы хотим иметь двоих сыновей, у нас должно быть всего две ночи любви.

— Действительно, похоже на девственницу. Придется тебе самому проделать всю работу.

— Ну да. Просто мне не хочется, чтобы она… то есть… — Маркус поморщился. — В общем, не важно.

Реджи расхохотался:

— Мне кажется, я в жизни не видел зрелища забавнее, чем ты в данный момент.

— А вот мне не до смеха.