Ловушка для джентльмена

— Нет-нет… — Гвен снова задумалась. — То есть… и тогда тоже, конечно. Но и в другое время. Откровенно говоря — постоянно. Иногда он смотрит на меня так, будто я совершенно необыкновенная. И в эти мгновения кажется, что Маркус — самый счастливый человек на свете. И я чувствую себя такой же счастливой. А может, еще более счастливой. И знаете… — Гвен понизила голос, — когда мы с ним переглядываемся за обеденным столом, меня охватывает такая… странная теплота, как будто он на самом деле прикасается ко мне. И он так мило улыбается… У него очаровательная улыбка, и я знаю, что она предназначается только мне. Это как тайна, которая известна только нам одним. — Гвен покачала головой и откинулась на спинку дивана; на лице ее появилась блаженная улыбка. — Это просто удивительно, не правда ли?

— Да, действительно, — кивнула мадам Френо.

Некоторое время Гвен обдумывала то, что наконец-то сумела выразить словами. До этого мгновения она не понимала, какое значение стал играть Маркус в ее жизни. Даже на ее взгляд все это очень походило на любовь.

Но все-таки это не любовь. Может быть, это нечто большее, чем вожделение, но все равно не любовь — ее она просто не может себе позволить.

Гвен вскинула подбородок и посмотрела в глаза мадам Френо.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить свою семью. Я не допущу, чтобы эти девочки росли так же, как я. И я никому их не отдам.

— Мы никуда не поедем! — раздался в дверях голосок Чарити.

Мадам Френо нахмурилась:

— Вы что же, опять подслушивали?

— Это случайно. — В комнату вошла Хоуп, а следом за ней — ее сестры. — Мы не хотели подслушивать. Так получилось.

— Вы, — Пейшенс показала пальцем на Гвен, — говорили очень громко.

— Неужели? Мне так не показалось. Напротив, мне кажется, что я говорила очень тихо.

— Вовсе нет. — Хоуп покачала головой. — Нам ведь даже не пришлось стоять не дыша, чтобы слышать каждое слово.

Гвен подняла бровь:

— Каждое слово?

— Не каждое, — сказала Чарити. — Только последние, насчет того, что вы никому не отдадите нас.

— И еще слышали о том, что лорд Пеннингтон заставляет ваше сердце биться быстро-быстро. — Пейшенс закатила глаза и прижала руки к сердцу.

Гвен в изумлении посмотрела на девочку.

— Но я не говорила ничего подобного.

— Нет, звучало примерно так, — возразила Хоуп, усаживаясь на пол у ног Гвен.

— Этого не было, — заявила Гвен.

— Почему он вам не нравится? — Чарити уселась рядом с Гвен и внимательно посмотрела на нее. — Вы же вышли за него замуж.

— Сейчас не время обсуждать, почему я вышла замуж. — Гвен строго взглянула на племянницу. — И ты ошибаешься. Напротив, он мне нравится.

— Он шлет ей тайные улыбки. — Пейшенс прочувствованно вздохнула — точно актриса на сцене. — А когда их взгляды встречаются…

— Довольно! — сказала мадам Френо.

Пейшенс усмехнулась и опустилась на пол рядом с младшей сестрой.

— Почему вы думаете, что он не захочет нас взять? — спросила Чарити. — Потому что мы девочки, да? Мисс Вредина говорила, что все мужчины хотят иметь сыновей, а не дочерей.

— Я не уверена, что он не захочет вас взять, — сказала Гвен.

— Тогда почему же вы не рассказали ему про нас? — спросила Пейшенс.

Три пары детских глаз уставились на Гвен. И в каждом взгляде был вопрос, на каждом лице — вызов.

— Я не рассказала потому, что… — Гвен сделала глубокий вдох. — Видите ли, я просто боюсь, хотя мне очень неприятно в этом признаваться.

— Вы боитесь? — хихикнула Чарити. — Вот уж не думала, что вы можете чего-то бояться.

Хоуп с подозрением посмотрела на Гвен:

— А вы не кажетесь испуганной.

— А он не кажется особенно страшным. — Пейшенс покачала головой.

— Но он может быть очень… твердым, — пробормотала Гвен.

И еще Маркус может быть необычайно сдержанным и отчужденным. Она подумала о том, что истинная его натура открывается лишь в те моменты, когда они остаются вдвоем. Тогда он становится открытым и чистосердечным. Гвен подозревала — во всяком случае, надеялась, — что роль, которую Маркус играл в присутствии посторонних, совершенно не соответствовала его истинному «я».

Но все-таки она еще не очень хорошо знала его. Поэтому не была уверена, что правильно оценивает его характер, и, разумеется, не могла отбросить свои страхи, как бы ей этого ни хотелось. Она вполне могла ошибаться. Мадам посоветовала ей запастись терпением. Что ж, терпение необходимо. Наверняка оно понадобится ей, если все-таки придется увезти племянниц из Лондона.

И тут ей в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Она внимательно посмотрела на Чарити и спросила:

— Значит, вы хотите жить со мной, да?

— Да-да, конечно. — Хоуп энергично закивала. — Вы вовсе не такая плохая, как мы думали сначала.

— Конечно. Это ведь было до того, как мы вас узнали, — сказала Пейшенс. — А теперь, когда мы вас узнали, мы думаем, что очень даже может быть, что мы научимся относиться к вам с симпатией. Очень даже.

Мадам Френо отвернулась, пытаясь скрыть улыбку.

— Да-да, правда. Вы же… — Хоуп задумалась. — Ну… как бородавка, понимаете? От вас никак не отделаешься. У меня один раз была бородавка, и она…

— Это ужасно противно. — Пейшенс поморщилась.