Ловушка для фотографа

Указаний от Миши пока не поступало. Мы с Эстер съездили на обзорную экскурсию по Москве, посетили «Третьяковку» и Кремль, и купили набор матрешек с лицами российских политиков. Моя свежеиспеченная «жена» вела себя, как заправская туристка, и, по-видимому, чувствовала себя в своей тарелке, чего было нельзя сказать обо мне.

На третий день нам с Эстер предстояло ехать в музей изобразительных искусств на Волхонке. Сидя за ужином на террасе уличного кафе, я заявил своей спутнице, что вместо этого хочу съездить на разведку с тем, чтобы осмотреть дачу Хасанова, и настроиться на выполнение задания. Эстер не возражала против такого решения.

«Серебряный Бор», – это заповедный уголок города, расположенный на покрытом соснами острове посреди Москвы-реки. С берегом его соединяет единственный мост, построенный заключенными еще во времена «Гулага». Для проезда в этот уникальный район нужен специальный пропуск, но пешком сюда можно пройти запросто, – прекрасный лесопарк и песчаные пляжи острова открыты всем желающим.

Еще с царских времен этот район стал традиционным местом проживания так называемой элиты. Вековые сосны, повзрослевшие еще до того, как строительство Хорошевского канала превратило Серебряный Бор в остров, помнят таких знаменитостей, как Федор Шаляпин, и архитектор Щусев. В советские времена список именитых персон расширился. В разные времена здесь уживались противоречивые герои революции: Берия, Бухарин, Тухачевский, Блюхер. Перед тем, как окончательно и бесповоротно переехать в «Горки», проживал здесь и больной вождь мирового пролетариата.

Времена менялись. До того, как пустить себе пулю в лоб, здесь жили министр внутренних дел Николай Щелоков с женой Светланой Владимировной, и один из руководителей неудавшегося государственного переворота Борис Пуго. Когда рухнула советская власть, в Серебряном бору моментально появились новые хозяева, – всесильные олигархи, присвоившие себе природные богатства страны.

Многие из обитателей этого удивительного района причастны к тайнам российского государства, и о многих из них хотят странные слухи. Но какие бы события не происходили в многострадальной России, неизменным остается лишь одно. На здешних дачах течет совсем другая жизнь, недосягаемая для простых смертных.

Я считал себя коренным москвичом, но вскоре выяснилось, что я плохо представляю себе Серебряный Бор, так не похожий на другие районы столицы. Здесь было много деревьев, но совсем не было магазинов. Безлюдные улочки со старинными водоразборными колонками, напоминали проезды провинциального городка. Большинство новых особняков было окружено высокими заборами, увидеть за которыми хоть что-то было невозможно.

Редкие пешеходы не могли ответить на мои вопросы, а остановить с расспросами проезжавший мимо джип с мигалкой было равносильно провалу. В итоге посещение Серебряного бора не добавило к имеющейся у меня информации ни капли, и московский адрес Хасанова так и остался для меня неизвестным.

Ну, что же, отрицательный результат тоже результат! – подумал я.

Возвращаться в отель до вечера не имело смысла. Погода была отличной, вывески на русском языке радовали взгляд, и я решил прогуляться по городу, в котором не был так долго. В районе «Октябрьского поля» сносили последние пятиэтажки, что заставило меня вспомнить о моем московском жилище.

– Может быть, мой дом тоже снесли? – приступ ностальгии внезапно оказался сильным. Добравшись до «Сокола», я сел на метро и поехал на свою окраину города, которая неожиданно для меня оказалось весьма ухоженной. В каждом дворе имелись нарядные детские площадки, а на подстриженных газонах росли цветы, – местные власти всерьез взялись за обустройство подведомственных территорий.

Моя пятиэтажка была цела. Обуреваемый противоречивыми чувствами, я вошел в подъезд. Здесь ничего не изменилось. Треснутые и немытые стекла в перекосившихся от времени рамах, исписанные подростками стены, и неистребимый кошачий запах. Я медленно поднялся на пятый этаж. В моей бывшей квартире была установлена стальная дверь.

Кто знает, какие перемены могли произойти здесь? – подумал я, нажимая кнопку звонка. Дверь не открывалась, и я нажал на звонок еще раз.

За дверью явно слышались какие-то звуки, но никто и не думал открывать ее. Я забарабанил по двери кулаком. Стук был такой, что от него должна была проснуться половина подъезда. Это возымело результат, глазок двери потемнел, а из-за двери послышался гортанный мужской голос.

– Э, зачем стучишь? Здесь никто нэт!

– Мне нужна Алина! – громко сказал я.

– Кто нужна?

– Алина!

– Алимов? Он уже уехаль домой. Болше никто нэт!

Дверь так и не открылась. Я подумал о том, что за годы моего отсутствия могло случиться многое, и неудивительно, что в нашей коммуналке живут другие, незнакомые мне, люди.