Ловушка для героя

— Брат-писец! — Ловец поспешил реализовать свою догадку в вопрос раньше, чем окончательно сформулировал мысль. — Ты давно из похода?

— Лет пять как списали, — не стал отпираться монах. — Что сильно заметно?

— Мне заметно.

— Да чего уж скрывать. Скучно здесь. Напервой, когда дело мое бумажное, — хохотнул бывший наемник, — только начиналось, бывало и весело, а теперь… Зачем тебе письмо-то?

Бывают такие моменты, когда правдивая откровенность очень полезна. Ловец в своей долгой практике полевого работника редко сталкивался с подобными обстоятельствами, он всячески старался избегать подобных случайностей. Например, сейчас его так и подмывало сказать правду, почти правду, ну хотя бы полуправду. Надо было сказать хоть что-то.

— В плену был. Еле от дриад выбрался. Без денег через все Приграничье тащусь. Думал, дойду до монастыря, хоть письмишко на последний золотой накрапаю командиру.

— Команду Фрица Одноглаза знаешь?

— Нет. Я приморский. По Востраве ходим. — "Полуправда" получалась у Ловца лучше всего.

— Эк тебя! — Восхитился наемник. — Как взяли?

— С баронами не поладили. Бежал от них и на Опушке попался.

Ловец знал, что с солдатами говорить надо короткими, ясными фразами, похожими на команды. Собственный опыт поможет дорисовать остальное во всех подробностях и красках.

— Ладно, убедил, — монах встал. — Помогу тебе. Ты здесь как, один?

Ловец почувствовал беспокойство, даже странная неуверенность промелькнула в его мыслях. За много лет работы он привык работать в одиночку. Работать?

— Нет. Есть тут у меня один. Напарник.

* * *

Если бы Сашка услышал, как его называют "напарником" в том самом смысле, в каковом это слово используют мужественные американские полицейские в не менее мужественных и не менее американских боевиках, он, наверное, был бы очень рад, польщен и горд. Его личные представления о самом себе не отличались большим себялюбием. Он прекрасно понимал, что не хватает ему набора качеств, которые на современном молодежном языке зовутся "крутостью". Зато Сашка считал, что ему хватит полученных за последнее время знаний и умений, чтобы самостоятельно, без надоевших указок, обследовать монастырь на предмет ознакомления с культурными достопримечательностями своей новой среды обитания. Именно этим он и занялся после того, как Алекс исчез в толпе.

Несколько минут понадобилось, чтобы дожевать противный кусок соленого чесночного мяса и запить его холодной до ломоты в зубах водой. Черствую корку хлеба, выданную ему в качестве гарнира к роскошному блюду, Сашка засовал в рюкзак. В качестве обертки использовал остатки листков несостоявшегося доклада по классификации кибернетических систем. Основная часть листков некогда пухлого файла была уже использована… В общем, куда надо, туда и использовали. Жаль только, что бумага была жесткая.

На осмотр поля предстоящей детективной игры Сашка потратил еще минут двадцать. Время бежало незаметно. Студент как настоящий следопыт осматривал стены, строения, людей. Особое внимание уделил собору, подавляющему все окружающее массивной колокольней, казалось, собранной из серых резных кирпичиков конструктора "Лего".

Прислушался к ничего не значащим разговорам окружающих его бродяг. Участия решил не принимать, хотя это и пригодилось в качестве сбора предварительной информации.

Уходил Сашка осторожно, чтобы не помешать публике отдыхающей под стенами дома призрения. Лишнего внимания привлекать опять же не хотелось, студент пришел к выводу, что монахам может не понравиться чрезмерное любопытство незваного гостя подозрительной наружности. И все равно, казалось, что тысячи режущих взглядов упираются в спину, подгоняя и заставляя ускорить шаг.

Спрятался за обшарпаный, сложенный из грубого необработанного камня угол дома призрения. Оглянулся.

Монастырский двор был по-прежнему пуст. Никто не кричал, тревогу никто не объявил, и сирена не выла, предвещая скорое появление полиции. Пейзаж составляли многочисленные крестьянские повозки, брички горожан и несколько рыцарских скакунов, которым щедро насыпали овса, коровы опять же, в загоне блеяли овцы.

"Нас не догонят!" — У Сашки с каждой минутой росло его оптимистичное предчувствие успеха.

Людей было немного. Почти все переместились в храм, вход в который теперь был закрыт и бдительно охранялся стражниками в блестящих кирасах. Лишь длинные, серые монашеские рясы, закрывающие ноги до самой земли, свидетельствовали о том, что это не просто панцирная пехота, а Божьи слуги.

"Этого нам ничего не надо", — решил для себя Сашка и пошел вдоль серой стены дома призрения.