Ловушка для губернатора

Антон задумался: а насколько можно доверять этому человеку. В Москве ему сказали: «можешь доверять, как себе самому». До сих пор Сергей Сергеевич его не подводил. Правда, все это не касалось личных дел. А с другой стороны – неужели он не может расслабиться, к работе это отношения не имеет. К быту? Так, ведь Катин должен, в том числе, обеспечивать и эту сторону его жизни. Впрочем, желательно без всякой огласки. Неизвестно, как посмотрят на ситуацию в Москве. Для себя Антон решил скрывать встречу с Алиной по максимуму. И все равно без помощи и перестраховки ему не обойтись.

Перед выходом он позвонил Русакову. Завтра во время поездки Тонковидов хотел с ним решительно поговорить о смене тактики, пока же был краток. Катин уже ждал его в машине. Это была не представительская «Тойота», а другая машина. Тоже джип, но с совершенно обычными номерами. Антон хотел быстро нырнуть в машину, но опять зазвонил телефон. Жена. Он недовольно поморщился.

– Ты собираешься домой? Обещал ведь.

– Выходной будет и приеду. А может раньше, если вызовут. Пока не вызывают. Как у вас дела?

– Тебя это еще интересует?

– Послушай, – он старался говорить, как можно миролюбивей. – Ты не представляешь, насколько я здесь загружен.

– Да, конечно, – она, впрочем, слегка сбавила тон. – Еще скажи, что положение хуже губернаторского.

Тонковидов почувствовал иронию и решил подыграть:

– Ну вот, очень точное определение. Именно.

– Ладно. Разговор есть нетелефонный. Целую. И жду.

Тонковидов раздосадовано хмыкнул и сел в машину.

Катин посмотрел на него в зеркало, но ничего не сказал.

– Ну и как «Фрегат»? – спросил врио.

– Прилично вроде, – неопределенно повел плечами Сергей Сергеевич. – Я буду в зале. Кабинеты отдельные рядом.

– Спасибо, – сдержанно сказал Тонковидов и зачем-то повторил.– Очень важная встреча.

Тут ему показалось, что он выглядит смешно. Антон замолчал и отвернулся к окну.

Глава двадцать четвертая.

Что было дальше, Санин помнил смутно. Его куда-то везли, что-то вливали, кололи в руку. Потом его выворачивало наизнанку, он лежал под какими-то лампами и вокруг бегали врачи. Наконец, Виктору Васильевичу стало легче, и он забылся тяжелым удушливым сном. Проснулся он в той же палате, что и накануне вечером. За окном было уже светло. Совершенно измученный и мокрый от пота. Страшно хотелось пить. Санин с трудом дотянулся до кнопки вызова врача.

Сначала в палату вошла молодая симпатичная девушка. Очевидно, медсестра. Но Виктору Васильевичу было не до девичьих красот.

– Пить, – попросил он сухими губами.

Она налила ему воду из графина в стакан. Санин жадно выпил, потом попросил еще.

– Врача пригласите, – сказал он, когда горло, наконец, чуть смягчилось. И все равно голос был противно хриплым. Девушка улыбнулась и кивнула. Так же молча она вышла из палаты, а вскоре вернулась с доктором. Снова с другим. На этот раз пожилым с добрым, немного одутловатым лицом.

– Здравствуйте, Виктор Васильевич, – сказал он как-то устало, присаживаясь на стул возле кровати. – Что ж вы нас так подводите?

– В смысле? – удивился Санин.

– Едите что попало.

– Почему что попало?

– Но вы же домашнее ели? Вам приносили ведь?

– Ну и что?

– Ну и отравились.

– Нет, это исключено. Вы знаете, я еще какие-то таблетки принимал. Мне эта медсестра сразу не понравилась.

– Виктор Васильевич,– доктор нахмурился, – вы, что же думаете, что это мы вас отравить хотели? Тогда полицию давайте вызывать. Хотите?

– Нет-нет, – Санин даже головой замотал. – Отпустите лучше меня домой.

– В вашем состоянии? Не рано ли?

– Меня сын заберет.

– Хорошо. Подпишете отказ от лечения и езжайте, – доктор встал, и доброе лицо его скривилось в горькой гримасе, – если вам ваше здоровье недорого. Ну, хоть дома-то полежите денька два.

Иван был не слишком доволен перспективой забирать отца из больницы, да вдобавок везти его к себе, поскольку возвращаться в свою квартиру Санин-старший категорически отказывался. По крайней мере, пока. Сил разбираться с Альбиной у него катастрофически не было. Но все же Иван согласился и минут через сорок подъехал к больнице. К тому времени Виктор Васильевич подписал отказ от госпитализации, оделся и, пошатываясь, спустился в приемный покой. Там, его, полулежащего на диванчике, и застал сын.

– Да, выглядишь хуже вчерашнего, – покачав головой, сказал Иван.

Виктор Васильевич ничего не ответил. Про ночное отравление промолчал.

– Куда едем? – спросил Иван.

– Ну, к тебе же… Что непонятного?

– А почему?

– Не хочу домой возвращаться. Пока…, – ответил Виктор Васильевич.

Ночью ему было не до звонков, звук он выключил еще вчера вечером. Посмотрел на телефон и увидел, что на нем есть несколько пропущенных от Арины. Выждала и снова принялась звонить. Ладно, потом разберемся, подумал Санин.

Иван пожал плечами и послушно отвез его к себе.

– Удачно все, – сказал он, когда Виктор Васильевич расположился на диванчике в холле, не в пример удобнее, чем в приемном покое больницы. – Никого нет, и часов до двух не будет. Отдохни, поспи. Еда, сам знаешь где. Потом Катя Кирилла привезет, переберешься в гостевую.