Ловушка для капитана

Мэри Уилсон оторвала взгляд от алмаза, с которого она осторожно откалывала запекшуюся рудную корку. Широко улыбнувшись Кэтрин и Харриет, она возобновила работу. Всего женщин было шесть, все сейчас сидели в дробильне. Они держались вместе, сплоченной группой, с первых дней сообразив, что иначе нельзя. Хотя Кэтрин была самой уверенной из всех и не боялась иметь дело с Дюбуа, остальным довольно часто приходилось ее поддерживать. Все они происходили из разных классов и социальных слоев. До того как попасть в поселок при руднике, Кэтрин служила гувернанткой. Харриет, молодая женщина из хорошей семьи, приехала во Фритаун следом за Диксоном и искала работу. Мэри была продавщицей и совладелицей лавки, Эллен Маккензи недавно приехала в колонию в поисках места экономки. Ну, а искусные швеи Энни Меллоуз и Джемма Холлидей выросли в трущобах. Несмотря на такое разное происхождение, все пленницы очень сдружились. Они привыкли во всем полагаться друг на друга.

За пятнадцать минут до того, как Кэтрин и Харриет вышли на прогулку, в дробильню вошел надсмотрщик. Пленницам разрешалось выходить на прогулку по двое; все остальные, кроме Кэтрин и Харриет, уже погуляли. Надсмотрщик стоял, прислонившись к стене, и бросал на пленниц равнодушные, скучающие взгляды.

Через десять минут – все шесть женщин усердно работали – надсмотрщик потянулся и направился к выходу.

– До скорого, дамы! – врастяжку произнес он и вышел, со стуком захлопнув за собой дверь.

Все шесть пленниц тут же подняли головы. Мэри встретилась взглядом с Кэтрин. Через миг Кэтрин, которая усиленно прислушивалась, кивнула. Мэри соскользнула с табурета, подкралась к двери, осторожно приоткрыла и выглянула наружу.

– Он возвращается в барак! – сообщила она, усмехнувшись.

Пленницы никогда не знали, когда к ним нагрянет очередной надсмотрщик, – и всегда вели себя осторожно на тот случай, если, выйдя, тот станет подслушивать, надеясь услышать что-то крамольное и донести на них Дюбуа. Правда, подслушивали их редко. Вот и сейчас надсмотрщик не стал задерживаться у дверей.

Закрыв дверь, Мэри вернулась на свое место и снова уселась на табурет.

– Новости есть? – спросила она, глядя на Кэтрин.

– Я решила попросить Дюбуа, чтобы он позволил нам – по одной, но каждый день – сопровождать Дикона в его экспедициях. Нам всем не вредно немного развеяться.

– О-ох! – мечтательно вздохнула Джемма. – Я бы не против!

Они начали прикидывать все за и против, обсуждать, как лучше изложить просьбу Дюбуа. Кэтрин покосилась на Харриет, но Харриет, судя по всему, решила пока не упоминать об открытии второго тоннеля.

У них хватит времени, чтобы поговорить об этом потом, после вечернего «общего сбора». Тогда все и узнают плохую новость.

* * *

Чарльз Бабингтон стоял на вытертых досках правительственной верфи. Стоя в углу, за высокой грудой тюков хлопка, сгруженных с какого-то другого судна, он наблюдал за инспектором фирмы «Маколей и Бабингтон» и портовым таможенником. Те осматривали трюм «Голландской принцессы», торгового корабля, который отправлялся в Амстердам.

Им овладело нетерпение, граничащее с отчаянием. Его невеста, Мэри Уилсон, пропала несколько недель назад, и он досадовал – казалось, ничего невозможно поделать. Роберт Фробишер обнадеживал его, но Фробишер давно уехал. Скорее всего, вернувшись в Англию, он обо всем забыл… Чарльз понятия не имел, удалось ли Фробишеру справиться с порученным ему заданием. Он очень надеялся, что Мэри жива, невредима и скоро вернется к Чарльзу и своему дяде. А как что-нибудь можно выяснить, не написав Фробишеру?

Помимо всего прочего, Чарльз не знал адреса Роберта Фробишера или его брата Деклана. Он собирался написать на адрес судоходной компании Фробишеров в Лондоне или Абердине, рассчитывая, что письмо рано или поздно попадет в руки Роберта.

Сейчас Чарльз вызвался проверить, в самом ли деле из Фритауна контрабандой вывозят алмазы – или, может быть, золото, хотя они с Фробишером больше склонялись к алмазам. Бабингтон имел право обыскивать любой корабль, который шел в Англию или ближайшие европейские порты. Амстердам, давний центр мировой торговли алмазами и бриллиантами, был как раз таким портом, поэтому трюм «Голландской принцессы», как и всех прочих судов, отплывающих в Амстердам или Роттердам, в настоящее время обыскивали местные чиновники.

Личного присутствия Чарльза при обыске вовсе не требовалось – более того, здесь ему вообще было нечего делать – но его гнало в порт сознание собственной беспомощности, охватывавшее его сразу после того, как он просыпался. Поэтому он решил на всякий случай понаблюдать за тем, как проходит осмотр. На тот случай, если в результате найдут партию необработанных алмазов.

Капитан «Голландской принцессы», приземистый крепыш, гораздо больше похожий на англичанина, чем на голландца, стоял сбоку от открытого люка, скрестив мощные руки на широкой груди. Он наблюдал за таможенниками, но, словно почувствовав на себе взгляд Чарльза, покосился на него.