Ловушка для каравана

Уцелевшие верблюды и лошади бродили по предгорью и на тропе, а некоторые стояли около своих погибших седоков. Все душманы были вооружены автоматическим стрелковым вооружением, снайперскими винтовками и гранатомётами. Во вьюках оказались миномёты, безоткатные орудия, переносные зенитно-ракетные комплексы, крупнокалиберные пулемёты ДШК, стрелковое вооружение, множество мин, боеприпасов, взрывчатых веществ для проведения диверсий. Отдельно в коробочках и красочных пакетах были упакованы смертоносные «игрушки-сюрпризы», конфеты и сладости. В чехлах и коробках находились японские портативные радиостанции УКВ и КВ диапазонов, предназначенные не только для эффективного управления боем в горах, но и для связи с заграницей. Интерес представляла и аппаратура контроля и слежения за эфиром, блоки с ручками управления, направленные антенны и приборы контроля режимов. Арсенал трофеев оказался серьёзным. Имущество и оружие до прибытия бронетехники разведывательного батальона загрузили на боевые машины мотострелковой роты старшего лейтенанта Годыны и выехали на командный пункт.

Во время движения на тёмном звёздном небе появился лунный серпик с красным оттенком четвертой фазы убывающей Луны. Он багровым тусклым светом падал на горы и ущелье, сопровождая уставших, вымотанных в период подготовки и в ходе боя советских бойцов. Серп Луны, как будто бы указывал на завершение серьёзной боевой задачи по уничтожению сил зла и тьмы.

Глава двадцать вторая После уничтожения боевого душманского каравана

Рассвет после тяжёлого ночного боя. Радость успеха. Доклады по инстанции о выполнении боевой задачии захваченных трофеях. Бурное обсуждение бойцами схватки в ночи. Впечатления. Прибытие бронегруппы разведчиков. Приятная новость для старшего лейтенанта Годыны. Короткий отдых. Дымилась кухня полевая. Опять в центре внимания Митёк. Талант и находчивость старшины. Вкусный обед. Расслабляться нельзя.

Ночь уже ложилась на горы, по ущельям начинал стелиться туман. Он наполнял и древнюю караванную тропу, покрывая тела убитых душманов, иностранных наёмников, террористов и животных лёгкой дымкой. Сквозь пелену тумана маячили тени оставшихся в живых лошадей и верблюдов, вначале разбежавшихся, а потом вернувшихся к своим собратьям.

Начинало светать, рождалось утро. Из тумана стали выступать грозные в своём величии горы и дальние серебристо-белые хребты. Во мгле у горизонта багровым шаром без лучей подымалось солнце. Дрожащей волной откуда-то сверху, с дальних хребтов, полился утренний свет, охватывая долину за рекой, разбиваясь на миллионы искр в ночной росе, которая покрывала поле у реки Кабул и редкие кустарники на склонах. Всё вокруг задышало. Наливалось силой раннее июльское утро.

На командном пункте никто не спал. Офицеры-разведчики после доклада командиру разведбата направились к роднику, где, набрав во фляжки воды, долго, не отрываясь пили, наслаждаясь её ледяной прохладой. Их примеру последовали и все остальные бойцы. Не дожидаясь очереди у самого ручья, они набирали воду прямо из бассейна. У многих на лице и руках были видны свежие ссадины. Лейтенант Забелин, с царапиной от осколка на всю щёку и запекшейся кровью, пил с бойцами своего поста прямо у места приёма пищи, где стояли термоса и алюминиевые кружки. Запрокинув голову, он двигал кадыком, вода лилась за воротник, оставляя мокрые дорожки на его шее и подбородке. Оторвавшись от очередной кружки, он, повернувшись к старшему лейтенанту Годыне, громко произнёс:

— Товарищ старший лейтенант, это самая вкусная вода в моей жизни, оторваться не могу!

Старший лейтенант Годына рассмеялся и ответил:

— Тогда каждое утро на доклад приезжай сюда, заодно и водой будешь наслаждаться…

Набрав полные фляжки воды, разведчики с бойцами мотострелковой роты, принимавшие участие в боевой операции, расположились на возвышенности вокруг огромной шелковицы. Они сидели, лежали прямо на пожелтевшей от летнего зноя траве среди камней. Лица их были радостные и возбуждённые. Они выполнили боевую задачу, всё обошлось без потерь и тяжёлых ранений.

Командир разведывательного батальона сразу же по возвращении с боевого задания убыл в Суруби, чтобы оттуда, с узла связи, доложить командиру дивизии.

Старший лейтенант Годына тоже сначала крутнул ручку индуктора телефона ТА 57 и доложил своему командиру второго мотострелкового батальона 180-го мотострелкового полка майору Гузачёву.