Ловушка для лжепринцессы

Путём простых (ладно, кого я обманываю, долгих и сложных) вычислений я прикинула, что в пересчёте на земные годы мы примерно ровесники, и на этом успокоилась.

— В походы я с четырнадцати хожу. И подошла моя очередь ухаживать за переселенкой, — пояснил он.

— То есть я — переселенка?

— Пока да. А как выйдешь замуж — станешь вилерианкой.

— А какие есть ограничения? Может, нельзя по улице одной ходить? Или одежду нужно закрытую носить?

— Ходи где и когда угодно, никто тебя не обидит. А если что-то случится, то о помощи любого можно попросить, никто не откажет. А одежду жёнам и дочерям самую красивую покупают. Чтобы все могли любоваться и завидовать.

Ясно. То есть жена — это такой жутко ценный статусный трофей, который получают «не только лишь все». Звучит, конечно, как золотая клетка, но хорошо бы собственными глазами на всё посмотреть, потому что Мейер обо всём через свою призму рассказывает, и его восприятие жизни очень сильно отличается от моего.

Но.

Всё не так уж плохо. По крайней мере, избиения и изнасилования мне не грозят. А всё остальное — не так уж и страшно. В конце концов, даже в слове групповуха — шесть согласных.

Я повеселела и спросила:

— А когда у нас обед? Или остановка?

Не то чтобы посещение кустиков остро требовалось, но такая необходимость могла возникнуть довольно скоро, так что лучше подготовиться заранее.

— Через час уже стемнеет. До этого времени мы должны добраться до гостевого дома. У нас забронированы там комнаты. Конечно, не настолько шикарные, как ты привыкла. Но вполне достойные для отдыха.

— Это просто чудесно. Я уже устала.

— Ты неуверенно держишься в седле. Неужели ты не ездила верхом?

Лалисса, может, и ездила. А я — нет.

— Не сложилось. Скажи, а эти животные… — запнулась я, указывая на конелося.

— Эльги, — подсказал Мейер.

— Эльги, — кивнула я. — Они не опасны? Не кусаются, не лягаются?

— Вообще, конечно лягаются и кусаются, но с чужаками. А я тебя одну к эльгу не подпущу, ты же с него упасть можешь и разбиться.

— Мейер, а почему от портала возвращаются верхом? Неужели нет экипажей или дилижансов?

— Не принято, — коротко отрезал вилерианец, и я поняла, что развивать эту тему он не будет.

— Кстати, ты обещал рассказать про Вилерию.

— Так я только и делаю, что про неё рассказываю, — отозвался Мейер. — У нас очень красивый мир, вот увидишь. Я тебе покажу долину водопадов. Это недалеко от нас. А ещё обязательно — столицу, до неё всего два дня на аэростате. Там красивая архитектура. Есть цирки и театры. Вилерианки такое любят.

— У вас есть аэростат? — восхищённо переспросила я. — Но разве на них не опасно путешествовать?

— Нет, что ты. Никто бы не позволил ими пользоваться, если бы они были опасны. Либо поставили бы ограничение только для мужчин.

Я даже обернулась на него.

— То есть женщин не везде пускают?

— Нет, конечно. Только туда, где безопасно.

— Это по этой причине никто в Таланне не видел вилерианок? Вы их не берёте в свои военные набеги! — осенило меня.

— И по этой тоже. Да и вообще, зачем их туда брать? — удивился Мейер, а потом спросил: — Лисса, а что ты любишь? Чем тебе нравится заниматься?

— Люблю читать и готовить, — подумав, сказала я.

— Но готовить — это же обязанность мужчины. Ты же можешь обжечься или порезаться!

Я нахмурилась и повернулась к нему. Нет, такая гиперопека совершенно не прельщает. Может, тут и в руки можно брать только подушку, потому что она мягкая? И вообще желательно из кровати не вылезать. На ней же сначала мужа ублажать, потом детей рожать, а после от старости умирать.

Мейер смотрел на меня с совершенно безмятежным лицом.

— А можно ещё про мужские и женские обязанности поподробнее?

— Ну женщины рожают детей и распоряжаются в доме. А всё остальное делают мужчины и големы.

— Посуду моют и готовят мужчины?

— Ну да, это же мужские обязанности, — с готовностью кивнул Мейер.

Внезапно.

А ведь если так подумать, то хороший мир Вилерия. Даже прямо-таки замечательный. Нет, серьёзно, я уже немножечко влюбилась за одну только подобную концепцию.

— А женские — только детей рожать?

— Да. Ещё быть красивой и счастливой. Ну и если девочка родится, то помогать её учить и растить. А мальчиков отец обычно сам воспитывает.

Я так сильно развернулась к Мейеру, что аж хрустнуло в спине. Он мне врёт? Не может же быть так… хорошо? А что если он вводит в заблуждение? А после свадьбы — кромешный ад и хороводы чертей?

После того, как со мной обошлась Лалисса, верить кому-либо было бы просто глупо. Но сказка получалась красивая, и я решила слушать Мейера, как аудиокнигу: наслаждаться звуками приятного голоса и восторгаться авторской задумкой.

— Расскажи о себе, — попросила я, разглядывая его.

— Мой отец — брат главы клана Дарлегур. У нас обширные земли к северу от столицы. У меня семь братьев. В основном младших. Старший только один. Он уже женат.

— А сёстры есть?

— Нет. Если бы! Нам последние поколения на девочек как-то не везёт, среди двоюродных сестёр тоже нет.

— А у меня три младшие сестры, представляешь? — улыбнулась я.

— Разве? Я думал, что у Банрийя только одна дочь, — нахмурился Мейер.