Ловушка для невесты

Она опять нарядилась мальчиком, но одежду подобрала специально для путешествия: просторную бедуинскую галабею и куфию[Традиционная одежда бедуинов: Женщины носят черную одежду, изысканно украшенную на груди, в то время как лицо и голова должны быть закрыты специальным покрывалом под названием бурка. Бурку женщины, как правило, украшают дорогими ювелирными изделиями, чаще всего оттоманскими ожерельями. Мужчины обычно носят длинное одеяние — галабею (тунику), как правило, белую, и красный головной убор с черным обручем, называемый куфиёй. В различных арабских странах способ повязывания куфии различается. Например, в Саудовской Аравии эта манера совсем простая — однотонный головной платок, наброшенный на голову — иногда даже без поддерживающего обруча. В Омане куфию повязывают гораздо более сложным образом и совсем иначе, чем саудовцы, на манер тюрбана.]. Между прочим, для поездки верхом лучшей одежды не сыскать.

― Вы взяли свои вещи? ― спросил Рейф у Аиши.

Её бойкость шла вразрез с чуть припухшими глазами, и это встревожила его. Аиша принесла маленький узелок с пожитками и протянула его одному из проводников. Тот добавил её вещи к остальному багажу.

― Ну, ― её голос едва заметно дрогнул, ― пожалуй, пора прощаться.

Она крепко обняла и поцеловала сперва Бакстера, потом Али. Тот отбросил свою ребяческую браваду и глотал слёзы.

― Веди себя хорошо, братец, а когда подрастёшь, приезжай ко мне в Англию, ― хрипло произнесла Аиша. ― Учись писать, как следует, и чаще шли мне письма. Мне будет тебя не хватать.

― Ладно, ― пообещал Али.

Последней подошла попрощаться Лейла, они с ней долго не могли размокнуть судорожных объятий. Лейла не скрывала слез.

Аиша первой отпустила её.

― Не бойся за меня, Лейла. Я следую своей судьбе, помнишь? Я возьму от этой жизни всё, что в ней есть хорошего. Я благодарю тебя, благодарю за всё, ― её голос сорвался, и она замолчала, крепко сжав губы.

Лейла смахнула слезинку уголком своего платка.

― Всегда помни, что ты мне, как родная дочь, и я тебя очень, очень сильно люблю.

Аиша кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она наклонилась, подняла кота, уткнулась лицом в его шкурку, а потом засунула его себе за пазуху. Завернув кота в галабею, она направилась к лошади.

― Что вы делаете? ― воскликнул Рейф. ― Вы не можете взять с собой этого кота.

Она уставилась на него в полном недоумении.

― Почему нет? — Аиша обняла кота, словно защищая. — Это мой кот.

Рейф искоса посмотрел на остальных.

— Нам предстоит долгое и трудное путешествие.

— Том крепкий. Он всё выдержит.

— А он сможет ехать в клетке? — спросил Рейф. — Сможет сидеть взаперти?

Эта животина всегда поглядывала на него полудикими глазами.

Молчание. Аиша склонила голову к коту.

— На корабле потребуют, чтобы его почти всё время держали в клетке. То же самое будет в карете, — он мельком взглянул на лошадей. — Сегодня нам придётся ехать верхом не один час. А потом плыть на лодке по реке. Сможет он сидеть всё это время у вас за пазухой?

Они оба знали ответ. У Аиши задрожала нижняя губа. Она прикусила её, да так сильно, что Рейф аж поморщился. Кот выбрался из-под туники и положил лапы своей хозяйке на плечо, боднув её головой в подбородок. До Рейфа донеслось хриплое мурлыканье.

— Он уже немолод, Аиша, — осторожно заметил Рейф. — А старые коты не любят перемен.

Она стояла, уткнувшись лицом в кошачий мех, поэтому Рейф не мог рассмотреть выражение её лица. Кот когтил лапками её плечо, подергивал хвостом с обрубленным кончиком и мрачно поглядывал на Рейфа, словно знал, что тот собирается увезти его хозяйку.

— Он прав, дочка, — тихо сказала Лейла. — Том слишком стар, чтобы менять свои привычки.

— Отдайте его Али, — подсказал Аише Рейф, кивнув на мальчика.

Али выбежал вперед и протянул руки за котом.

— Я буду хорошо о нём заботиться, Аиша. Обещаю.

Она подняла голову.

— Конечно, я понимаю, что он не смог бы поехать со мной, — сказала она, тщетно пытаясь сохранить напускную весёлость. — Я просто… хотела с ним попрощаться. Он же мой… он был моим давним другом.

Сложив губы в вымученной улыбке, Аиша отдала кота и, не произнеся более ни слова, повернулась и без посторонней помощи легко вскочила на лошадь.

Рейф взобрался на своего коня.

— Готова? — спросил он.

Она кивнула, не в силах выдавить ни звука.

— Прощайте! Прощайте! — закричали провожающие.

Аиша, улыбаясь, махала в ответ рукой, глаза её застилали слезы. Али бежал рядом с всадниками, кот выпрыгнул у него из рук и забрался высоко на стену. Там он и сидел, глядя своими раскосыми золотистыми глазами, как исчезает вдалеке его хозяйка.

Пару минут спустя, когда Аиша пыталась успокоиться и унять слёзы, они проезжали мимо одетого в чёрное невзрачного человека. Его лицо было в синяках после недавней драки. Мужчина уставился на Аишу, злобно сощурив глаза и разинув рот от удивления.

― Ей-богу, это же тот проходимец с реки, ― заметил Рейф и тронул было коня вперёд.

Аиша протянула руку, останавливая:

― Нет, оставьте. Я сама управлюсь.

И окликнула мужчину по-арабски: