Ловушка для орла

Суррей только поджал свои бескровные губы и медленно кивнул. Графу не очень-то нравились эти прибывшие из дикого Пограничья недисциплинированные всадники, облаченные кто во что, вооруженные чем попало – от отборных трофейных мечей доброй ковки до обычных дубинок, утыканных гвоздями. Да, Север – это Север, власть Тюдоров здесь кажется эфемерной, а за своим человеком эти дикари пойдут с охотой.

– Ладно, до появления самого Томаса Дакра отряды – ваши. Мне нужен тут человек, который сможет управлять этими смутьянами.

К тому моменту, когда Дэвид прибыл в Ньюкасл, в английской армии насчитывалось немногим более десяти тысяч воинов, что было куда меньше, чем в армии Якова Стюарта. К тому же спешка, с какой собирались на войну англичане, не позволила фуражирам добыть достаточно провианта, и на севере воины Суррея кормились тем, что подвернется, по сути, грабили округу. В самом Ньюкасле уже наблюдалось недовольство, отцы города требовали, чтобы командующий либо вел армию дальше, либо урезонил своих вояк. Старый граф ничего им не отвечал. Он выжидал, когда в устье реки Тайн сможет войти английский флот, которым командовал его старший сын Томас Говард, адмирал флота. Томас пообещал привести в армию более пяти тысяч опытных военных моряков, а также доставить корабельные пушки. Но осень началась проливными дождями, все время дул сильный северный ветер, море штормило, и флот никак не мог пристать.

Несмотря на некоторое напряжение, ощущавшееся в войске, Дэвиду было хорошо среди своих. Не быть шпионом, не таиться, как лазутчику, и, кроме того, оказаться не просто одним из рядовых латников, а получить под командование значительные силы – это было весьма приятно. Как и льстило, что старый Суррей выделял его и часто звал на совет.

Старому графу Суррею было уже под семьдесят. Лицо его избороздили глубокие морщины, движения казались замедленными, он часто подремывал, но когда сбрасывал с себя сонливость и строил планы, чувствовалось, насколько это опытный и решительный человек. Он ничего не упускал, интересовался даже мелочами, вызнавая, хороши ли шотландские лучники, сколько лошадей в шотландской коннице, что собой представляют пушки короля Якова. Донесение о мощных шотландских орудиях заставило Суррея нахмурить брови. Зато весть, что, потратившись на артиллерию, Яков Стюарт не смог как следует экипировать свою пехоту, вызвала у старого графа улыбку, так как пехота составляла основу армии шотландского короля.

– Свою пехоту Стюарт вооружил длинными швейцарскими пиками, – задумчиво потирал седую щетину на подбородке старый граф. – Я слышал, что его воинов обучали опытные французы.

– Да, Ла Мотт и д’Асси специально для этого прибыли в Эдинбург. Однако… Видите ли, милорд, у инструкторов из-за моря было не так много времени, чтобы как следует обучить шотландцев управлять длинными пиками. Да и местность, по которой они должны будут пройти, не настолько ровная, чтобы можно было использовать строй пикинеров. И если бы мы преградили им путь вот тут, возле Вулера…

Они склонились над картой, и Дэвид старательно обрисовал ситуацию, подчеркивая преимущества, какие могли бы сыграть на руку англичанам.

Суррей слушал его, вглядываясь в карту, но тут прорвавшийся сквозь деревянные ставни старого ньюкаслского замка сквозняк загасил несколько свечей, и старик приказал добавить света. При этом он прикрикнул на сидевшего в углу красивого рыцаря – своего младшего сына Эдмунда, который с невозмутимым видом подпиливал ногти.

– Тебе совсем не интересен наш план кампании, Эдмунд?

Его сын прервал свое занятие, встал с кресла и потянулся. Ноги Эдмунда были в стальных поножах, но панцирь он не надел, ограничившись красивой курткой с гербом Говардов – серебряными крестами на красно-белом фоне.

– Милорд отец, вы ведь прекрасно знаете, что я не полководец, а солдат, – ответил он, при этом почти кокетливо поправляя завитые каштановые локоны. – Но, клянусь гербом предков, когда придет время сражаться, я проявлю себя как должно. А до этого… Давайте я лучше прикажу принести дров в камин, а то от сырости даже капли по стенам текут. Бррр… Эти северяне вообще не имеют никакого понятия о комфорте.

Действительно, старый замок Ньюкасла мог показаться привыкшим к роскоши южанам грубым и неуютным, но именно тут расположилась со своими немногочисленными дамами следовавшая с войсками Катерина Арагонская. И ее внезапное появление в башне совета избавило Эдмунда от выволочки, которую готов был устроить сыну старый Суррей. Теперь же все склонились при появлении ее величества, а она прошла между ними, словно только покинула свои великолепные покои в Ричмонде, – величественная и нарядная, шуршащая пышными юбками роскошного платья, несшая голову в сверкающем самоцветами островерхом гейбле с истинно королевским достоинством. Казалось, ее не беспокоило отсутствие комфорта в старом замке Ньюкасла – так естественно она вела себя в этих сырых стенах, держа на руках маленькую обезьянку в блестящем ошейнике.