Ловушка для «Осьминога»

В заключение Сэмюэль Ларкин призвал сотрудников пересмотреть планы идеологических диверсий в све­те того, что происходит сейчас во внутренней жизни Советского Союза, помнить об особенностях национальных характеров населяющих его народов, внимательно искать любые промахи в пропагандистской деятельности потенциального противника, самим работать виртуознее, не забывать о диалектическом методе.

– Русофобия, шельмование тех, кто сохранил любовь к отечеству, разжигание этнического национализма, игра на экономических трудностях, поощрение ха­оса, стремления к наживе – вот обязательный набор в вашей работе в России, – сказал в заключение за­меститель директору ЦРУ.

На аэродроме Сэмюэль Ларкин отвел Джона Бриггса в сторону, негромко сказал:

– Кажется, вам не придется лакомиться цикутой, Сократ. В этом вашем штурмане есть нечто… С не­терпением буду ждать отчет об эксперименте с голоданием. В свою очередь обещаю вам сюрприз, Джонни.

С тем он и улетел в Вашингтон.

…По телевизору объявили результаты скачек. Джон Бриггс проиграл во всех заездах, на которые ставил. Правда, суммы были небольшие, скорее символические. Пятнадцать лет жизни в обличье советского человека не позволяли бывшему Борису Купину играть с размахом, он не был приучен тратить деньги ни на что. И все же проигрыш его задел, Джон Бриггс в сердцах чертыхнулся.

– Не везет в скачках – повезет в любви, – утешил его Олег. – Я переключу программу?

– Давай, – махнул рукой Джон Бриггс. – Проигрыш – чепуха. Я играю в порядке опыта. Пробую на вкус способы эмоциональной разрядки аборигенов, пытаюсь утолить сенсорный голод. Только пойми правильно, Арго, – не нравится мне здешний образ жизни.

– Тебе? – Давыдов, не скрывая сомнения, покачал головой. – Но ты ведь один из рыцарей, которые не на жизнь, а на смерть воюют за этот образ! Будто мы из России покушаемся на него… И рыцарь, заметь, высокого ранга. Странно слушать такие речи от вас, босс.

– Ладно тебе, – буркнул Сократ. – Сам ты «босс», мистер инструктор шпионской школы. Съел? Счет один – один… Если хочешь знать, то я…

Ему не дали договорить. Осторожно постучав, вошел длинный врач-швед, огненно-рыжая бородка которого дала ему кличку Пират. В руке он держал телефонную трубку без провода, но с диском для набора номера абонента. Это был аппарат внутреннего радиотелефона.

– Извините, – сказал Пират на английском языке, на нем говорили обитатели виллы «Вера крус», – вас разыскивает мистер Фергюссон.

– Мистер Бриггс! – услышал Сократ голос Стива Ферпоссона. – Срочное сообщение из Вашингтона. По приказу директора вам и Аргонавту необходимо срочно вылететь в Вашингтон. Я уже заказал билеты на утренний рейс.

«Вот и сюрприз Сэма Ларкина», – весело подмигнув Давыдову, подумал Джон Бриггс.

V

Едва Тамара и Настя вымыли посуду, приехал Зеленский, комендант.

– Как уха? – спросил он.

– На высшем уровне, – ответила Настя. – Вам оставили, Сергей Прокофьевич. Сейчас разогреем…

– Спасибо, – поблагодарил Зеленский, высокий, жилистый, сорокалетний мужчина. – А я домой заскочил, чаю попил с пирогами. И вам привез, с брусникой. Утром позавтракаете. Я за вами! Скоро стемнеет. А ночью здесь, извините, никому не положено находиться. Даже таким славным людям, как вы.

– А мы готовы, – ответил Логинов.

Перед тем как уехать, все вместе спустились к озеру, посмотрели, как темнеет вода. Над дальним лесом на светлом еще небе проклюнулись первые звезды.

Отдаленно крякали утки. Только они и нарушали тишину заповедного места, почти не знавшего людей по особой своей предназначенности: рядом проходила государственная граница.

– Сегодня во Дворце культуры бумажного комбината встреча местных жителей с нашими парнями, – сказал Сергей Прокофьевич, когда «уазик» выбрался на основную дорогу. – Мы даем концерт, потом танцы под оркестр, игры, викторины. Словом, широкое общение защитников границы с населением. Есть желание побывать? Что скажет молодежь?

– Молодежь приветствует данное мероприятие, тов­арищ подполковник! – бойко ответила Алена Логинова. – А вот с родителями надо провести работу. Давненько не видела, чтоб они танцевали… Что скажешь, мамуля?

– Но ведь мы одеты по-походному, – растерянно проговорила Настя. – Даже платья подходящего нет…

– Мама, – укоризненно протянула Алена, – а салатного цвета, которое недавно сшила?

– И все-то она знает, – засмеялась Настя.

– Что есть, то и надевайте, – на мгновение повернулся к женщинам Зеленский.

– А я бы хотел заглянуть на заставу, – сказал Колмаков. – Хочется посмотреть на вечернюю службу. А потом можно и в клуб.

– Это организуем, – отозвался Зеленский.

Высадив женщин у домика – переодеваться и приводить себя в порядок, – комендант повез мужчин на заставу № 1.

Девчонки принарядились и выскочили на крыльцо караулить машину Зеленского, Настя с Тамарой остались вдвоем.

– Случилось чего, Настена? – спросила Тамара.

– Заметно разве?

– Заметно. Только не пойму: хорошее или плохое… То вся светишься, а то вдруг в себя уйдешь, словно боишься чего-то.

– Ребенка жду, – просто сказала Настя.

– Ну ты даешь, подружка! – воскликнула Тамара.