Ловушка для осьминогов

– Он совсем бедный? А почему эта про наследство говорит?

– Потому что есть люди, которые не понимают, что можно помогать без корысти. Если накормила ребёнка – значит, деньги с него собираюсь взять.

Влетел Славик:

– Мне придётся бросить универ!

– Да, пожалуй, – ответила Лара. – Отслужишь, потом определишься.

Он некоторое время стоял, не зная, что сказать, потом повернулся и убежал.

– Избаловала ты сынка, – сказала ей мать. – Ишь, вузом пугает. Это она ему подсказала. Что сама-то делать будет, когда он в армию загремит? Ты вот что. Ты пока сюда не ходи. Перед нами ему сироту изображать совсем бесполезно.

Вечером в подъезде, поднимаясь по лестнице, Лара столкнулась с соседом и его сыном. Дмитрий Сергеевич даже улыбнулся при встрече, что её взбесило:

– Улыбаетесь? А бедный ребёнок в приюте. И его завтра же вернут этой садистке!

– Мишу забрали? А я-то тут при чём?

– С утра, ещё восьми не было. И кто бы так быстро в розыск сообщил? Кроме вас некому.

– Я узнаю, кто, возможности у меня есть. И вам будет стыдно!

– Ну-ну.

Ругала себя: «Кажется, мужик огорчился. Может, правда, какая-нибудь соседка бдительная?

Сын теребил Дмитрия Сергеевича:

– Пап, пап, что случилось? Эта тётка твоя любовница, что ли?

Отец обалдел:

– Ты что, сын? Откуда у тебя такие дикие мысли?

– Дядя Саня сказал…

– Дядя Саня сам на неё глаз положил. Слабость у него к стропилам. Даже домой к ней пошёл, пожрать попросил. Килограмм пельменей она ему дала. Вроде бы, не я брал, а неудобно. Отдать бы, но видишь, какая она? Ещё на голову высыплет!

– А про какого она Мишу сказала? Про того мелкого, грязного?

– Да. Полиция его забрала. Бабка у него вредная. Она его бьёт и унижает. Он убежал из дома.

– Пап, а она его хотела у себя оставить? А почему ей его не отдали?

– Всё не так просто, сын.

– Но ты узнаешь, кто на него полиции настучал?

– А это обязательно. Должен же я реабилитироваться.

С утра Лара недосчиталась двух накладных на справочники. У неё даже руки задрожали. Нина Васильевна сказала:

– И что ты заводишься по пустякам? Возьми в типографии и сделай ксерокс.

Лара накинула пальто и пошла к боковой лестнице. Это было самое холодное место в здании. Там на площадке между вторым и третьим этажом обычно собирались курильщики, и весь день окно было приоткрыто. Она придержала дверь, зная, что от сквозняка она грохнет. И услышала своё имя. Некоторое время стояла, прислушиваясь, потом пошла вниз.

После обеда – отчётно-выборное профсоюзное собрание. Отбубнила отчётный доклад Ирка Медникова, председатель профкома. Умудрившийся поддать в обеденный перерыв Костик сказал Баринову, не рассчитав громкость: «Она у нас защитница угнетённых, ха-ха!». Лара подняла руку.

– Пожалуйста, Лариса Александровна, – сказала Анна Николаевна, ведущая собрание.

– Я прошу слова, – и пошла к трибуне.

Дмитрий Сергеевич встретил сына у школы. Миша временно жил у него, пока жена (бывшая) занималась переездом. Первое, что сын спросил:

– Ты узнал, кто настучал на того мальчика?

– А то! Я думаю, Ларисе Александровне это понравится.

– Кто?

– Мы с тобой всё равно не знаем этого человека. А ей пусть будет стыдно!

– Пойдём, скажем!

– Её сейчас дома нет. А, впрочем, мне всё равно к их начальству зайти надо.

Охранник предупредил, что на втором этаже сейчас пусто, все в конференц-зале. Профсоюзное собрание у них. И указал на крыло, что вдоль Московского проспекта тянется. Там конференц-зал, а дальше – кафе. Дмитрий Сергеевич приоткрыл дверь и увидел, что Лара выходит на трибуну.

Своим глухим голосом, как всегда, спокойным тоном, она сказала, что со дня смерти их коллеги Дуни прошло уже больше трёх недель, и в память о ней она хочет рассказать историю, которую Дуня поведала за несколько минут до смерти. Все слушали недоумённо, но, когда она закончила, Анна Николаевна сказала:

– Мой выпускной был 37 лет назад. Вспоминаю как самый светлый день. Ужас, что за мать!

– Анна Николаевна, вы поверите, что Дуня могла покончить с собой и оставить своего маленького сына на съедение этой злыдне?

– Но ведь известно, что это убийство!

– Не всем известно. Не далее, как сегодня, председатель нашего профкома заявила, что я Дуню до смерти довела, чтобы завладеть её несметными сокровищами. И для этого похитила её сына у бабки. Вчера эта новость обсуждалась в моей семье. Вы представляете себе, что значит сыну узнать такое о своей матери? Я вынуждена буду подать в суд о защите чести и достоинства.

Проснулся генеральный:

– Лариса Александровна, не горячитесь. Это просто бабьи сплетни. Зачем выносить это на всеобщее обсуждение?

– Иван Васильевич, а вас устроит, если подобные сплетни будут ходить о вас, пока не дойдут до вашей семьи? Вы тогда тоже предпочтёте не выносить сор из избы? Так вот, я жду объяснений или выслушаю их в суде!

– Ничего я не собираюсь объяснять!

– Судись, судись, Ира, – внятно сказал «Золотое перо» «Молодёжки» Витецкий. – Много не дадут. Для журналиста это не укор. Правда, главной не будешь никогда. Начальство не любит скандалов.