Ловушка для падающей звезды

— А что? Хоть немного погреться от твоей славы. Думаешь, мне не хочется? Ты хотя бы приблизительно попробуй представить себе мою жизнь. Как думаешь, много у меня развлечений? То-то. Это у вас, суперзвезд, концерты, поклонники, цветы в машину. Не жизнь — сказка. Но я не жадный и цену себе знаю. Сидели на лавочке два идиота, один ничего не добился потому, что бездарность, другой, тоже бездарность, кайфовал от того, что изображает из себя звезду. Сидели, прошлое вспоминали. Я воображал, что Колька Краснов такой же простой парень, не загордился, вспомнил приятеля, с которым начинал. Все головой по сторонам крутил, так и хотелось заорать на весь скверик: «Вы только посмотрите, кто со мной сидит! Это же сам Николай Краснов, солист группы «Игра воображения»! У него же аншлаг недавно был в концертном зале Россия! А он сейчас здесь, со мной! Люди!» Машуню побоялся разбудить, — усмехнулся Леня. — Не стал орать.

— Вы о прошлом разговаривали, — Коля зацепился именно за эту Ленину фразу. — Он что-то пытался у тебя узнать?

— Если и пытался, то как-то вяло. Что-то говорил о своей вине. О какой вине?

— Ведь Фиса умерла, — напомнил Коля. — И ты именно из-за этого от меня ушел.

— Думаешь, я поверил, что это ты столкнул ее с семнадцатого этажа?

— Но…

— Мы вышли из подъезда вчетвером: Эдик, Леля, я и Олег. Он очень нервничал, Олег. Все говорил: «Не хочу я завтра репетировать. И вообще больше ничего не хочу. Надо кончать с «эНЛО». Потом вдруг сказал: «Вернусь, поговорю с Французом. Чтобы завтра все отменить». И пошел обратно в подъезд.

— Ты думаешь, он мог войти в квартиру, когда я выскочил оттуда, поругавшись с Фисой?

— А почему нет? Ведь ты же не толкал ее, а, Коля?

— Я думал, что она сама выпрыгнула. Я столько ей всего наговорил!

— Да успокойся ты! Я все сказал тому парню. Который воображает себя Николаем Красновым.

— Он вообще как, нормален?

— Не думаю. Не вполне. Мне, например, такое в голову не придет — воображать себя популярным певцом. Но с другой стороны, фанатиком тоже надо родиться. Это как болезнь: хочу быть похожим на своего кумира либо вообще жить не хочу. А в целом парень мне понравился. То есть для окружающих он не опасен.

— А для меня?

— Что-то случилось? Просто так ты бы ко мне не пришел.

— А не надо думать, что раз я звезда, то у меня жизнь легкая. Может, мне больше всего на свете хотелось бы оказаться на твоем месте. Любимая жена, дочка. Семья.

— А как твоя жена? Как Ева?

— Мы разошлись.

— Разошлись?! Она же так тебя любит, — с сожалением сказал Леня.

— Любит, — горьким эхом откликнулся Коля Краснов.

И тут в коляске зашевелился ребенок. Раздалось кряхтение, сопение, потом тоненький жалобный писк.

— Проснулась! — вскочил со скамейки Леня. — Машуня проснулась!

Его лицо мгновенно изменилось, тусклые глаза засияли. Леня нагнулся, взял сонную еще девочку на руки, крепко прижал.

— А что это мы плачем? Что это мы, маленькие, плачем? Ты посмотри, кто к нам пришел! Да, знаменитый певец пришел, сам Коля Краснов. На этот раз настоящий. Самый-пресамый настоящий. Ах, Машуне не до знаменитостей, нашей маленькой девочке кушать хочется!

— Ну, я, пожалуй, пойду, — поднялся и Коля. — Ты извини меня, Леня.

— За что?

— Надо было поздравить с рождением дочери. Да и без подарков я… Но я еще приду к вам в гости. Обязательно. У меня перед вами долг.

— Да брось ты, Колька! Брось!

— Леле привет. Если будут какие-то проблемы, обязательно позвоните. Все-таки я звезда, — горько усмехнулся Николай Краснов. — А к звездам прислушиваются. Помогу.

— Ладно, старик. Не бери в голову. Ничего ты нам не должен.

Леня бережно положил девочку в коляску, покатил ее к дому, а солист «Игры воображения» Николай Краснов направился к своей новой черной «Ауди». Первый радовался весне, солнцу, думал о том, что вечером придет любимая жена Леля и будет мужем очень довольна. Второй не радовался ни солнцу, ни весне, а думал только о том человеке, который его преследует, вскользь о новой песне, которую так и не дописал, о глупом конкурсе двойников, об оголтелых фанатах и о том, что чем дальше, тем меньше всего этого хочется.

…А вечером снова пришла Ева. Николай отдыхал в кресле перед телевизором, когда раздался скрежет ключа в замочной скважине. Бывшая жена прошла в большую комнату, отчеканивая высоченными каблуками каждый шаг, потом молча швырнула на журнальный столик ключи от квартиры.

«Никогда больше», — понял Николай Краснов. Так долго об этом мечтал, но в этот момент сердце почему-то защемило. Стало вдруг так обидно, так обидно…

— Почему? — спросил он. — Почему, Ева?

— Саша.

— Ах, Саша! Кто тебе сказал, что он умер? Кто?

«Умер?» — Ева фыркнула. «Его убили, — понял он по презрительному взгляду бывшей жены. — Ты убил».

— Да кто тебе это сказал? Почему я? Ах, меня там видели! Но я тебе сразу могу сказать, что видели не меня. То есть я тоже там был. Но я его не убивал!

— Ты… ты… ты… Ты же обещал! — вдруг выкрикнула Ева.