Ловушка для потерянной души

— Мне всего лишь хотелось выжить, — качаю головой. Они приняли мои игры со временем за волю небес. Как и говорила Линсан, люди странные, верят в то, что придумывают сами.

— Мы тоже хотим жить, именно поэтому пойдем за тобой. Смерть обходит тебя стороной. А если догонит, значит, так оно и должно быть. Мы умерли еще вчера. — Положил мне руку на плечо Старый. А я опускаю голову, прячу боль в глазах. Моя смерть всегда рядом, ей не нужно догонять.

Наклоняюсь к воде, черпаю израненными ладонями, обливаю лицо. От солнца оно горит, сжимается кожа, даже моргать неприятно. Восемь человек, капля жизни в огромном море, которое осталось гнить у крепости. Выжил ли еще кто-нибудь? Должны были. Оглядываю напряженные лица тех, кто ждет моего решения. Забавно. Всегда хотелось, чтобы помогли мне, направили и подсказали, а получилось наоборот. Вот она, моя новая жизнь в ожидании скорого конца существования. Как и думалось раньше, она не отпускает ни на миг, окружает со всех сторон людьми и привязывает чужими судьбами.

— Мы можем вернуться в империю? — вздыхаю, поняв, что никто не собирается давать мне подсказок.

— Можем, — кивнул Тощий, — нас там встретят виселицей. Небось, уже веревки крутят.

— Почему? — удивился Мелкий.

— Мы дезертиры. Те, кто без приказа к отступлению вернется. Ясное дело, что по голове не погладят, — подтвердил догадки Тощего Старый. На каждом из нас уже петля. Висит, невидимая, сияет лишь для зорких глаз магов. Я не верю в эти метки. Не чувствую их, но другие верят. Видимо, похожи на ту печать, что носила Тьяра, только с большей свободой воли. Не убивает, не заставляет, а сияет клеймом добровольного рабства.

— На юг и восток нельзя, там Харис. — прячусь в тени широких листьев от полуденного солнца. — Тогда что? — смотрю на темный клочок гор, что самой макушкой выглядывают из-за деревьев. — На запад? — оглядываю всех.

— Там те же наши провинции, только западные. Южные обойдем и что? Все равно к нашим попадем. А там, на воротах теперь с артефактами стоят, быстро нас вычислят, сколько не маскируйся. — Качает головой Старый. Он, кажется, вообще не хочет уходить.

— В горы? — предложил один из выживших солдат. — Опасно там.

— Нам везде опасно, — пожимаю плечами, делая выводы из всего сказанного. — Тут уж стоит выбрать. Или горы с их неизвестностью или же плен у своих с виселицей в итоге.

— Смертники мы! — зло ударил ногой по воде один из выживших солдат. — Все равно помрем. Не от своих стрел и чужих клинков, так от голода. Не дойти нам до гор.

— И что? — смотрю на него, вспоминаю Арри. — Чтобы куда-то дойти, нужно просто идти. А уж там, как получится. Или ты предлагаешь тут лежать и ждать смерти?

— Не могут они просто так крепость бросить. Подкрепление придет. Можем остаться, подождать, — снова выступил крупный воин.

— А потом снова в ту мясорубку? — не смолчал Мелкий. — Нет уж. Один раз мы обыграли смерть, второго шанса может и не быть.

— Я согласен с солдатом, — неожиданно встал на сторону здоровяка Старый. — У меня семья. Если не вернусь — в рабство попадут. А дезертиры не возвращаются. Не смогу я к горам идти. Лучше тут погибнуть, тогда им сбор отменят на полгода, может, и выкарабкаются без меня.

Долго смотрю на него и ту обреченную решимость в глазах. Такой же взгляд и у здоровяка, что вещал про волю небес. Его тоже ждут дома. Сжимаю зло зубы, опускаю голову. Уйти с теми, кто может? Бросить этих двоих тут? Не смогу. Только шаг в сторону сделаю, и заноет сердце, потянет обратно. Мотаю головой. Вдруг и правда, подкрепление пришлют? Тогда мы не будем дезертирами, затеряемся в человеческом море, потопчемся на самом краю сражения, и все закончится. Либо победа и дорога домой или отступление по приказу. Это единственный выход для четверых из нашей компании.

— Я останусь, — щурюсь на солнце. — Вы можете идти на запад. — Киваю тем, кто уже с надеждой поглядывал на верхушки гор.

— Разделиться? — нахмурился один из солдат. — Нас и так мало.

— Чем меньше, тем незаметнее, — заметил другой.

— Рискнем? — повернулся к нему третий.

— Рискнем, — ответил он. — С нами еще кто пойдет? — окидывает нас взглядом. Еще один воин поднялся.

— Нет, — мотнул головой Мелкий. Ему страшно, но решил остаться. Он смелее, чем кажется. — Я с ними останусь. Родные уже стали.

— Тогда удачи вам, — вздохнул один из них, поднялся, проверяя полупустые карманы. Пара монет, нож да казенный меч на поясе.

— И вам удачи, — киваю, глядя, как четверо обманувших смерть растворились в густых зарослях южного леса. — А ты что не пошел? — оборачиваюсь к Тощему.

— А я верю этому, — кивает на здоровяка, который говорил про избранность небес. — Ты везучий. Да и привык к вам уже, заскучаете без меня, — улыбнулся, заваливаясь обратно на влажный берег. — Кстати! — поднялся, едва коснувшись песка. — Как мы назовемся?

— В смысле? — не понял Мелкий. Я тоже не понимаю, переглядываюсь с другими.