Ловушка для повесы

В конце концов она заставила себя посмотреть на него и с облегчением заметила, что он не развлекается происходящим и не гордится собой. К несчастью, особенно пристыженным Коннор тоже не выглядел. Вид у него был скорее настороженным, зеленые глаза словно отгородились от нее. Аделаида поняла, что в присутствии его людей не дождется от него ни ответов, ни извинений.

Она снова посмотрела на Майкла и Грегори. Они оба ухмылялись. Было совершенно очевидно, что ничего иного из них не выжмешь.

— Хорошо, — с достоинством произнесла она.

Побежденная, она опустилась на диван и следующие полчаса выслушивала россказни Майкла и Грегори, их смех и обмен остротами и оскорблениями. Ей было странно, что они ведут себя так, будто они ее старые друзья и сидят с ней вместе в таверне за кружкой пива. И конечно, ее очень отвлекало то, что рядом с ней сидел Коннор. Его рука лежала на спинке диванчика, и его пальцы время от времени касались ее шеи или играли с выбившимся из прически локоном. Его прикосновения вызывали в ее теле теплую щекотку, и ее разрывало между желанием отодвинуться от него и жаждой крепче прижаться к нему, как мурлыкающая кошка.

Аделаида замерла и постаралась сосредоточить внимание на разговоре. Она узнала, что Грегори был третьим сыном разорившегося ювелира-ирландца, а Майкл родился в семье потомственных слуг видного английского семейства и в десять лет осиротел. Они встретились, будучи матросами на торговом корабле во время особенно тяжелого рейса из Лондона в Америку, и договорились объединить свои средства, чтобы заняться делом в Бостоне.

— Каким делом? — поинтересовалась Аделаида.

Майкл криво усмехнулся:

— Мы стали... можно сказать... ценителями изящных искусств.

— Вы торговали предметами искусства?

— Да, — кивнул Грегори. — Но вы не сочли бы нас удачливыми предпринимателями, пока мы не встретили Коннора.

— Как вы с ним встретились?

— Не думаю, что... — прервал разговор Коннор, убирая руку со спинки диванчика.

— Поймал мальчишку, когда он пытался слямзить мой кошелек, — жизнерадостно объяснил Майкл.

— Что? — Она обернулась к Коннору. — Вы были карманным воришкой?

— Нет, я работал в доках... — Коннор заерзал на сиденье. Едва уловимое движение, но она почувствовала его. — Однако я мог обчистить карман или два, если подворачивался случай.

— И часто эти случаи подворачивались?

— Не слишком.

Пожалуй, на это откровение лучше было ответить молчанием.

Коннор снова передвинулся на диванчике.

— В общем, время от времени. У меня не было ни сноровки, ни достаточного опыта, чтобы чувствовать себя уверенно в подобной игре.

Майкл рассмеялся:

— Это точно! Я знавал ист-эндских шлюх, которым это удавалось лучше.

— Не забывай, что говоришь с леди, — промолвил Коннор и лишь потом посмотрел на Аделаиду. — Они заставили меня работать. За еду и жилье я бегал по поручениям. Позднее, когда я доказал, что мне можно доверять, они сделали меня своим партнером.

— В продаже предметов искусства?

Это звучало как-то не очень убедительно. Сбережений двух матросов не хватило бы на то, чтобы взяться за такое занятие... Да и Коннор не упоминал о своем интересе к искусству, когда она рассказала ему о художественных талантах Изабеллы.

— А какого рода искусством?..

Коннор поднялся на ноги.

— Уже становится поздно. Нам еще нужно отвезти вас домой. Джентльмены, прошу нас извинить.

Майкл с трудом выпростал свое крупное тело из кресла.

— Но мы только начали...

— В другой раз.

Мужчины прощались медленно, бормоча вежливые слова и едва волоча ноги по ковру.

— Интересную компанию вы поддерживаете, мистер Брайс.

— Они никого не хотели оскорбить, Аделаида...

— Неужели все, что произошло той ночью, сплошная ложь? — прервала она его.

Оправдания его друзей ее не интересовали. Она жаждала услышать объяснения Коннора. Это его извинения ей были нужны.

— Не совсем ложь, — уклончиво произнес Коннор. — Скорее это была хитрость. Тут есть разница.

Как ни напрягай воображение, назвать это извинением или объяснением было невозможно.

— Это точно. Хитрость подразумевает не одну ложь, а несколько.

— У меня не оставалось выбора, — терпеливо отвечал Коннор, — я только что вышел на свободу, а вы были на волосок от помолвки. Я счел, что у меня нет времени на традиционное ухаживание.

— Что ж, теперь мы этого никогда не узнаем. — Аделаида скрестила руки на груди. — Я хочу знать, что еще от меня скрыли. Что еще мне следует узнать?..

— Ничего. То есть... Ну-у... — Он одарил ее рассеянной улыбкой. — Возможно, я принял участие в предотвращении попытки кредиторов вашего брата захватить ваше наследство.

Сердце ее мгновенно болезненно подпрыгнуло.

— Была сделана попытка захватить мое наследство?

— А еще я постарался скрыть эту попытку от вас.

В ошеломленном молчании Аделаида переваривала эту тревожную новость.

Коннор вздернул плечо.

— Это... Понадобилось потерять одну-две бумаги... тут и там. Потянуть время до моего освобождения. Если бы вы утратили свое наследство, вы приложили бы все усилия, чтобы выйти замуж за сэра Роберта.