Ловушка для призрака (СИ)

  Двигатель "ягуара" завелся быстро, и Макс отъехал от дома Рэнделлов. Все не выходила из головы та настенная картина с кошкой. Ну почему в ней не было той тихой печали, какая сейчас скользнула у Оливии при расставании? Ведь ее красоте, как ему показалось, больше присуща тихая печаль, задумчивость, а не высокомерие, не брезгливость, не презрение той нарисованной кошки?

  Не воспринял Макс и самого Рэнделла. Неужели тот не понимает, как с ним тяжело Оливии? Своим упрямством и брюзжанием он только отдаляет её от себя, только настраивает против. А эта вспышка эмоций при постороннем человеке, разве не признак самодурства?

  Макс недоумевал: как можно жить с таким человеком и еще любить его. А в том, что Оливия любила своего мужа, он нисколько не сомневался. Только любовь в таком незавидном положении могла придать сил Оливии, дать терпение и наделить терпимостью. И захотелось ему хоть чем-то поддержать бедную женщину, хоть словом, хоть взглядом, потому Макс ждать не мог дождаться наступления четверга,- дня, когда снова встретиться с нею.

  4

  Среда и первая половина четверга пролетели для Макса как несколько часов. Уже в четыре вечера он стоял у дверей дома Рэнделлов и нажимал глянцевую кнопку звонка. Дверь ему открыла сама миссис Рэнделл. Глаза ее сияли, щеки горели, вся она словно светилась.

  - Наконец-то, доктор Котмен, мы уж стали переживать, придете вы или не придете. Рик сегодня в чудесном настроении, с утра только о вас и спрашивает, а я, к своему стыду, ничего конкретного сказать не могу. Проходите, пожалуйста, сразу наверх, я приготовлю чего-нибудь выпить.

  Макс поднялся в комнату Рэнделла, постучал, открыл дверь.

  - Можно?

  - А, доктор Котмен, очень рад, заходите, заходите.- Рэнделл действительно был в хорошем настроении.- Подсаживайтесь поближе, мне вас так будет лучше видно.

  Макс присел на край кровати.

  - Сразу хочу попросить у вас прощения за прошлый вечер, я был так груб и бестактен по отношению к вам, да и к Оливии, что мне прямо стыдно. На меня тогда будто что-то нашло: сам себя узнавал с трудом. Наверное, старею. Или деградирую. Не находите?

  Макс с недоумением посмотрел на Рэнделла. Казалось, перед ним лежал совсем не тот, прежний Рэнделл - злой, раздражительный, беззащитный, вызывающий только отвращение. Перед ним лежал полный ясного ума и сознания, не лишенный остроумия человек. Вероятно, такой, какого любила Оливия - настоящий Рэнделл.

  - Ну что вы, доктор Рэнделл,- сказал Макс.- О какой деградации может идти речь? Вы еще достаточно сильны и жизнеспособны, чтобы списывать себя.

  - Вы находите?

  - Я вижу это по вам.

  - Хм,- доктор Рэнделл самодовольно улыбнулся. Слова Макса, видно, пришлись ему по душе.- Доктор Котмен,- продолжил Рэнделл,- я хотел бы узнать побольше о вас и вашей работе в клинике, вы же практикуете у доктора Макферсона, не так ли? Там когда-то практиковал и я, до тех пор, пока не произошла эта нелепая трагедия. Расскажите мне о себе.

  - Давайте для начала я осмотрю вас, доктор Рэнделл, а в процессе осмотра мы с вами и побеседуем.

  - Хорошо, доктор Котмен, не возражаю.

  Макс выудил из своего небольшого черного кейса стетоскоп и тонометр, послушал легкие пациента, измерил ему давление, осмотрел гортань и зрачки.

  - Вас ничего не беспокоит, доктор Рэнделл?

  - Так вроде ничего, никаких пока побочных отклонений.

  - И все же, если вы не возражаете, я хотел бы получить от вас некоторые анализы. Сами понимаете, судить по внешнему виду...

  - Понимаю, понимаю, доктор Котмен,- перебил его Рэнделл.- Поэтому ничего не имею против. Моя сиделка доставит вам все необходимое в клинику. Итак, Макс,- можно мне так вас называть? - как вы оказались в наших краях?

  Макс без утайки рассказал Рэнделлу, как он очутился в Пенсильвании, как попал в клинику, как в домашние врачи. Рэнделл слушал с интересом, изредка перебивая Макса какими-нибудь вопросом. Так за разговором прошло около получаса. Их беседу прервала миссис Рэнделл, неожиданно появившаяся в дверях:

  - Рик,- сказала она,- доктору Котмену, наверное, пора. Да и тебе время принимать лекарства.

  Макс поднялся.

  - Ох, простите, за этими разговорами я совсем забылся. Миссис Оливия права: мы лучше поговорим в другой раз. Я приду в понедельник. Нет, во вторник - в понедельник у меня допоздна работа.

  Но доктор Рэнделл будто и не понял намерений Макса уйти, он внезапно вспылил и набросился на жену:

  - Я не просил тебя вмешиваться в нашу беседу, Оливия. Мы еще не закончили с доктором Котменом. Выйди и закрой, пожалуйста, за собою дверь: лекарства можно принять и позже, так ведь, доктор Котмен?

  Макс недоуменно посмотрел сначала на доктора Рэнделла, потом на его жену. Для него оказалось полной неожиданностью такой резкий переход доктора Рэнделла от учтивого разговора с ним до неприкрытой грубости в отношении своей жены. Неужели он совсем не понимает, что ставит в неловкое положение не только Макса, но и Оливию? Ведь по ней видно, что она в смятении.

  Макс захотел в этой ситуации хоть как-то поддержать Оливию. Он сказал: