Ловушка для птички (СИ)

— Пусть так. Но почему он гулял один? Сколько деток у нас отдохнуло за год, и никто ни разу не сбегал и не травмировался…

Мария продолжает причитать, а я думаю о своём. Мне нужно к маме и дочке, а до этого поговорить с Никитой. Тянуть с разговором дальше нельзя.

К вечеру чувствую себя выжатой. Детская кровь, женские стенания, стерильный запах больницы, серьезные лица полицейских — все это жутко вымотало меня. Домой приезжаю затемно, уставшая и голодная. Мечтаю принять ванну с солью, отключить телефон и завалиться спать, но до этого нужно набраться смелости и позвонить Никите. Узнать, как чувствует себя ребёнок, которого он считает своим сыном.

Перед съездом в паркинг своего дома останавливаюсь и набираю его номер. Давно заметила, что важные звонки мне легче делать из машины. За рулем я всегда собранная и решительная.

— Здравствуй, Птичка, — слышу вместе «алло».

— Как там дела?

— Относительно утра — неплохо. Шурик пришёл в себя и даже не плачет. С ним сейчас няня.

— Какие прогнозы?

— Благодаря тебе — хорошие. Хирург сказал, что нашли Шурика вовремя. В отрезанных тканях не успел начаться процесс некроза, так что они без проблем приживутся. Через пару недель Шурик снова начнет ходить и со временем не будет даже хромать.

— Я рада, что всё обошлось! Как Юля?

— На транквилизаторах в гостинице, к ней подруга летит.

— А ты?

— Еду домой.

Он за рулем и говорит по громкой связи словно издалека, но всё равно слышно, что устал смертельно.

— Тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться. Если вдруг я понадоблюсь — звони в любое время.

— Ты нужна мне всегда, — произносит он ровно.

— Никита, — выдыхаю, — я предлагаю помощь, потому что твоя семья в беде. Что касается нас…

Запинаюсь, потому что не знаю, что сказать. Нас с ним касается так много всего, что не знаю, с чего начинать и стоит ли вообще. В голове какой-то борщ из вареных мыслей и пассированных фраз.

— Давай о нас не по телефону, — звучит не как предложение, а как его решение. — Мы можем встретиться завтра.

— Я освобожусь только к вечеру. Днём встречаю Марию, потом нужно передать ей дела перед отпуском.

— Вечер подходит. Днём я в больнице сменю няню, так что тоже буду занят.

— Тогда до завтра, — произношу дрогнувшим голосом, потому что волнуюсь перед этим разговором.

Не знаю, о чём собирается говорить он, но мне точно есть что ему рассказать: о липовом ДНК-тесте, о нашей дочери, о преступлении его отца…

Дашка права: вся это история смахивает на сопливый сериал. Наверное, поэтому я не представляю, с чего начать. Режиссер из меня получился бы хреновый.

Глава 22

Можно было бежать спасаться, но я рискнула

Несмотря на пережитый днем стресс, ночью мне удаётся выспаться. Энергетические и эмоциональные ресурсы исчерпаны, и организм попросту вынужден отключиться на подзарядку.

Проснувшись ближе к обеду, пугаюсь, что опоздала на работу. Спросонья забываю, что сегодня воскресенье и вообще я в отпуске. Физически вроде бы отдохнула, но нервишки шалят.

Через два часа мне нужно встретить в аэропорту Марию, до этого можно позавтракать. Решаю сделать это в кафе рядом с домом. В холодильнике по-прежнему пусто, а покупать продукты перед отъездом не имеет смысла.

Погода за ночь испортилась. Небо посерело, а температура воздуха понизилась настолько, что по дороге я успеваю продрогнуть.

В кафе никак не получается согреться и решить, что заказать. Уже давно каждое моё утро начинается с каши для Николь, которую я за ней доедаю. Кроме того я отвыкла завтракать в одиночестве. Что там едят сильные и самодостаточные девушки из модных соцсетей? Яйца-пашот? Тост с авокадо? Йогурт с киноа и панкейки? Ничего этого кафе около дома не предлагает. Пицца, сладкие круассаны и жареные кольца кальмаров — выбор невелик, еще и аппетита, как назло, нет.

Несмотря на скромный выбор блюд, все столики заняты. По воскресеньям местные любят ходить на поздние завтраки целыми семьями. Я оглядываюсь по сторонам.

За соседним столом справа испанский папа кормит свою маленькую дочку сырной пиццей. Девочке на вид года три, и она такая же манерная задавака, как моя Николь. Я наблюдаю за ними с улыбкой, но на душе скребут кошки.

Моя дочь лишена подобной заботы и внимания отца. Для неё папа — это кто-то, кто живёт очень далеко и никак не может приехать из-за важной работы. Каждый день я жду, что наступит момент, когда она спросит, почему он не звонит по видеосвязи. Придется в очередной раз врать.

Слева от меня завтракает шумная семья с двумя детками. Девочке около пяти, мальчику не больше двух. Малышка канючит, уговаривая родителей включить мультики на планшете. Папа обещает исполнить ее просьбу после того, как она доест свой чизкейк.

Совсем недавно я представляла, что у меня будет такая семья с Даниэлем. Но неделя рядом с Гордиевским изменила всё.

Как и три года назад Никита ворвался в мою жизнь подобно урагану пятой категории. Разрушил возведенные мной стены и вырвал с корнем мысли о возможном счастье с другим. Можно было бежать спасаться, но я рискнула поиграть и угодила в ловушку.