Ловушка для птички (СИ)

Он заполнил собой мою жизнь. Каждый день и ночь мы были рядом, каждую минуту я думаю о нём и уверена — он тоже думает обо мне.

Вчера вечером, когда позвонил Дани, я не взяла трубку. И позавчера тоже. Не отвечать на звонки некрасиво, но я никак не могу сформулировать фразы, которыми закончу наши отношения. Не хочу обидеть. Дани классный парень, но я не стану придерживать его на всякий случай, притворяясь, что у нас все хорошо.

Хорошо мне с Никитой.

После того откровения на пляже многое изменилось. Я больше не вижу перед собой агрессирующего альфа-самца, решившего заполучить меня в любовницы. За один вечер излишне самоуверенный Гордиевский-средний превратился в растерянного и запутавшегося человека, страдающего без поддержки и любви, которую он жаждет не только получать, но и дарить.

Теперь, когда я знаю, что запутался он не случайно, мне больно и обидно за него. Всегда прямой и честный Никита даже не подозревает, какую плотную паутину из лжи сплела вокруг него Юля. Зная и замалчивая правду, я чувствую себя ее сообщницей, и мне стыдно.

Раньше у меня был только мой секрет, теперь я храню еще и чужой. Они давят на меня и, кажется, я уже физически чувствую это давление в области лопаток. Пора освободиться, и лучше сделать это до отлёта в отпуск.

Позавтракав половинкой круассана и чашкой капучино, еду встречать Марию.

По дороге в офис слушаю тысячу и одну историю о шалостях Николь. Сердце радостно щемит в предвкушении встречи с дочкой, но как только вспоминаю о договоренности встретиться вечером с Гордиевским, оно сжимается от дикого волнения.

В офисе у меня никак не получается усадить Марию за стол, чтобы рассказать о текущих делах по нашим рабочим проектам. Нервно вышагивая по кабинету, она постоянно кому-то звонит. То заму мэра, то знакомому полицейскому, то в госпиталь… Разговаривает много и эмоционально, всячески пытаясь замять историю с ребенком Гордиевских.

— Фух, — наконец она кладет трубку и присаживается на рабочее кресло, — Дело заводить не будут. Отказался писать заявление твой Никита.

— Мой? — не скрываю удивления. — Почему ты так решила?

— Оой, девочка мояя, — качает головой, — не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, кто такой Никита Гордиевский для тебя и нашей малышки.

— Почему ты скрыла от меня, что он — наш таинственный заказчик?

— Он попросил. Позвонил и прямо предложил удвоить бюджет за то, что дизайнер по имени София Соловей не будет знать, кого именно встретит при подписании договора.

— Значит, ты продала меня за двойной бюджет? — я наигранно сощуриваю глаза и поджимаю губы.

— Ты прекрасно понимаешь, что дело не в деньгах. Иначе я бы поторговалась и как минимум утроила сумму. Он был готов на любые условия.

— Зачем такие сложности? Мог бы просто позвонить или написать… — размышляю вслух.

— Так ты не стала бы общаться с ним, Софи! Он умный и просчитал наперед. Сделал как надо. Нравится он мне. Достойный мужик!

— Достойный и женатый, — хмыкаю я.

— Ты ему уже сказала о Николь?

Мотнув головой, я ловлю знакомое волнение. Я настроена сказать сегодня, но сомнений всё еще достаточно.

— Не уверена, что эта новость что-то изменит. Нас очень тянет друг к другу, но я не понимаю, каким образом мы можем быть вместе. У него семья, обязательства, серьезный бизнес…Ну не бросит же он всё это ради меня?!

— Откуда ты знаешь? Зачем пытаешься думать за двоих? Вам нужно поговорить и вместе принять решение.

Я киваю. Бесспорно, Мария права. Но как же страшно начать этот разговор!

Попрощавшись с Машей на неделю, сажусь в машину и набираю номер Гордиевского.

— Птичка! — снова вместо «алло» или «привет». — Как раз собирался тебе звонить!

— Как дела у Шурика?

— Он молодец. Стойко переносит необходимость лежать в кровати, почти не капризничает. Я весь день пробыл с ним, теперь няня заступила на смену.

— А твоя жена?

— Гуляет с подругой по Барселоне.

— В смысле гуляет? Она не приедет к ребенку?

— Нет. Юля панически боится капельниц, уколов, перевязок… Пока Шурик в интенсивной терапии, от неё никакого толку.

Я слегка в шоке. Это удобно — сказать, что боишься больниц, и переложить ответственность на других. И эту кукушку я защищала?!

— Встретимся сегодня? Ты уже освободилась? — вопрос прерывает мои мысли.

— Выезжаю из офиса. Можем поужинать где-нибудь.

— Не хочется ехать в город. Устал, если честно. Приезжай лучше ко мне. Пожалуйста, — это звучит как настоящая просьба.

Необычно слышать, как Гордиевский о чём-то просит, но ещё удивительней, что его приглашение меня не пугает. Я совсем не против приехать туда, откуда несколько дней назад уехала в слезах.

— Уверена, ты ничего не ел.

— Почему же? Кофе и шоколадные батончики из автомата в приемном покое.

— Я привезу ужин. Только не пей ничего, пожалуйста. Ты нужен мне трезвый.

Стараюсь говорить спокойно, но голос предательски вибрирует. Волнуюсь перед этой встречей как никогда.

— Если я тебе нужен, то сделаю всё, что ты просишь.

Он говорит эту фразу, и я перестаю дышать, наполняясь какой-то невероятной радостью. Он точно очень нужен мне!

Глава 23

Ты моя…

Никита