Ловушка для птиц

Для того чтобы попасть на остановку автобуса № 191, Сандра должна была пройти вдоль дома в сторону торгового центра «Лондон» и пересечь малоприметную улицу Нерчинскую, выглядящую как подъездная дорожка. Затем следовал еще один переход – через Коллонтай. В отличие от Нерчинской широкая, как проспект, Коллонтай была серьезной магистралью с интенсивным движением и выделенной трамвайной линией посередине. Искомая остановка находилась на противоположной стороне: от дома ее отделяли два светофора с голосовым сопровождением и два трамвайных пути. Если идти в хорошем темпе, до остановки можно было добраться минуты за три. Но сейчас Паша намеренно не брал в расчет время и сосредоточился на мыслях о гипотетическом содержимом пакета.

Пакет вполне мог оказаться мусорным – во всех смыслах слова.

Возьмем, к примеру, опера Павла Однолета. Он днюет и ночует на работе. Иногда даже пожрать некогда – вот и приходится довольствоваться фастфудом. Коробками с лапшой, гамбургерами навынос и шавермой. А о том, чтобы сходить в супермаркет и затариться чем-то более основательным, и речи не идет. Да хоть бы и не в супермаркет, а просто в магазин эконом-класса по соседству… В любом из них, кроме продуктов, можно купить пакеты для мусора. Но Паша всегда забывает делать это, вот как назло! И тогда под мусор идет все, что угодно, – в основном старые полиэтиленовые сумки из «Дикси», «О’кея» и прочих супермаркетов, но и бумажные тоже встречаются. Правда, мусор раздувает эти сумки до безобразия, одного взгляда на них достаточно, чтобы понять: все они – первые кандидаты на помойку.

Но пакет Сандры очень уж чистенький и опрятный. Картофельные очистки и жестянки из-под шпрот там даже не ночевали. И, судя по размерам, в нем можно перенести одну вещь, максимум – две. Вопрос в том, что это за вещи и куда подевался пакет. Не пистолет же она туда засунула, в самом деле!..

Пистолет всплыл в сознании Паши в связи с квартирой № 1523, где было найдено тело Филиппа Ерского. Его вещи тоже нашлись, абсолютно все, – от трусов и джинсов до мягкого пуловера. Все эти сдержанные и даже невзрачные на вид тряпки стоили дороже, чем новая стиральная машинка, куда они были засунуты. Но не для стирки (на вещах не было ни пятнышка), а… для чего?

Спросить не у кого. Пока.

Потому что одежду Ерского в машинный барабан отправил убийца. Или сообщник убийцы, кто же еще. Однолету не очень-то хотелось думать в эту сторону, потому что там его поджидала Сандра с бумажным пакетом в руках. Игорь Самуилович Пасхавер, на попечении которого оказался труп Ерского, уже установил время смерти скрипача. Пока приблизительно – экспертное заключение ожидается в ближайшее время. Но и без него ясно, что если девушка покинула квартиру согласно времени, указанному на пленке с камеры в лифтовом холле, то не видеть труп она не могла.

Филипп Ерский был мертв уже как минимум час.

А насчет вещей Пашу просветил следователь районной прокуратуры Телятников, оказавшийся со своей бригадой на месте преступления раньше, чем Брагин и вечно ворчащий Пасхавер. От недолгого общения с Телятниковым у Паши остался не слишком приятный осадок. Похожий на бурую засохшую жижу, какая бывает на дне чашки с остатками какао, – если чашку не вымыть вовремя. От нее так просто не избавиться, хоть ногтями скреби. Вот и Телятникова хотелось с себя соскрести: он зачем-то прилип к оперу Однолету и всё поучал и поучал Пашу. По полкам разложил все его профессиональные косяки – нынешние и будущие. Мол, Паша неправильно сработал с местом преступления и с малолетним свидетелем. После нравоучений он перешел к красавчику Филиппу и как будто даже радовался тому, что с красавчиком произошло.

Аполлон, ети его мать. Тьфу.

Сам Телятников был далеко не Аполлон, скорее – сатир, если следовать греческой мифологии, но такая неприкрытая зависть к мертвому человеку – к чему она? При жизни Филипп был знаменит и удачлив, в отличие от районного хмыря Телятникова, но смерть все обнулила. Смысл обсуждать расты в его волосах, ботинки и пуловер, извлеченный из недр стиральной машинки?

«Пол и Шарк», фирма такая, – заявил Телятников, вон, и акула вышита. Производит одежду для состоятельных яхтсменов и всякие парусные регаты спонсирует, но носят все, кому не лень. Вернее, только те, кому не лень, и носят. Тема яхты всплыла не просто так: в заднем кармане джинсов обнаружился заграничный паспорт покойного. И фотография, заткнутая за обложку: на ней как раз и была заснята яхта, которая поначалу показалась Паше едва ли не круизным судном. Филипп Ерский и неизвестный мужчина лет пятидесяти, обняв друг друга за плечи, смотрели в камеру и улыбались. Наверное, так же улыбались друг другу неведомые Однолету Пол и Шарк, заработав миллионы на шмотье.

Пускай Телятников думает о миллионах, хе-хе.