Ловушка для радуги

В комнате стало тихо-тихо. Это заявление прозвучало слишком неожиданно не только для Баада, но и для остальных присутствующих. И неудивительно. Даже упорное самопожертвование Томагавка не выглядело настолько впечатляюще.

Потому что… и правда, уйти на перерождение героем — это одно. Оно просто и понятно. А тут? Пожертвовать всем, к чему ты привык, оставить друзей, свою веселую жизнь, дом, родной мир ради того, чтобы они выжили, и самому уйти в неизвестность почти навсегда… Ведь для швеи вне призмы даже время идет иначе, а уж как меняется восприятие — и вовсе можно только догадываться. И когда они придут в себя и задумают вернуться, не факт, что застанут хоть кого-то знакомого. Даже самого Прародителя…

И потом, в слиянии прядильщик тоже изменится. Будет ли он прежним Кпингой, Баадом Умбрайя-Ганджу, веселым раздолбаем, кошатником и верным другом? Хорошим отцом для Барса? Братом для Ксандра? Или это будет кто-то совсем другой? Незнакомый?

Готов ли он пожертвовать всем, включая самого себя?

Глава 49

Баад вздрогнул, как будто очнулся. И понял, что тишина в комнате стоит почти осязаемая — такая, что можно резать ломтями и подавать на тарелке особо шумным персонажам.

Чего они все ждут-то? Его решения?

— Что именно представляет из себя это слияние? Сольются… наши личности? Души? — решил уточнить Кпинга. Возможно… всë не настолько ужасно, насколько он думает?

— На первом этапе — как привязка, только… глубже, — ответил почему-то Прародитель, а не Джи. — По-разному может пойти. Я так понял, что на начальном этапе Дженсен собирается слить только некоторые аспекты, чтобы передать тебе часть своих… м-м-м… физических, мощностных качеств. И не трогать психоэмоциональную сферу. Верно?

— Да, — кивнула темными дредами девушка. — Мне нравится, что ты такой… какой есть. Сложность в том, что один раз запущенный процесс очень сложно затормозить, и результат в целом трудно прогнозируем. Мы можем слиться полностью в одно существо. Можем остаться отдельными кластерами, каждый со своими характеристиками, но связанными между собой и передающими друг другу всю гамму чувств-мыслей-мотиваций и так далее. А может быть, всë выйдет иначе и хоть каждый из нас и останется собой, но мы будем… вот как они, — и Джи мотнула подбородком в сторону самых древних обитателей призмы.

— Как Прародители? — не сразу понял Баа. — А… я слышал, что они могут жить в одном теле. Только не совсем понял — как это.

— Ну, они умеют и так, и эдак, и с подвывертом, — немного ехидно ухмыльнулась Дженсен. — Те еще извращенцы. Что не мешает лохматому всяко хулиганить, когда жена отвлеклась, а Джанне гонять его палками по тундре, если доведет. Короче, они одно целое, и при этом два разных.

— У меня, вообще-то, имя есть, — недовольно пробухтел Прародитель. — Сам ты… в смысле — сама лохматая. Со шваброй на голове.

— Да? — внезапно задумалась швея. — Эм-м… А какой у тебя звуковой идентификатор?

— Много будешь знать, плохо будешь спать! — совершенно по-мальчишески ухмыльнулся старейший представитель расы жнецов. И быстро оглянулся на жену, подмигнув ей. — Учите историю, потомки. Может, и доучите до нужного места.

— То есть ты первым делом настропалил меня, что нужно придумать себе имя и сказать его собеседнику… а сам, получается, даже не представился! — возмутилась Джи.

— Я тебе потом скажу, на ушко, когда вырастешь, — пообещала Джанна, успокаивающе погладив подругу по темным «шнуркам». — Но мы отвлеклись. Что ты решил, любимый правнук?

Баад резко выдохнул, поймав ее какой-то по-матерински мудрый и грустный взгляд. Пожал плечами:

— А что тут решать-то? Я один в качестве платы за… многих. Простая же арифметика. И потом! У тех, других, никаких шансов, а у меня еще сам Прародитель надвое сказал. Растворюсь или нет — шансы пятьдесят на пятьдесят. Не в каждой лотерее настолько хороший процент выигрыша, что уж говорить о жизни. А вы знаете: я везучий! Так что не надейтесь отделаться от рыжей занозы в ближайшее время, — и он хитро усмехнулся, пряча и страх, и неуверенность за привычной маской веселого раздолбая.

«Рыжий, а знаешь… я, кажется, тебя люблю, — раздалось вдруг в ментале, и теплая волна окатила с ног до головы, когда Джи обняла его со спины и положила подбородок ему на плечо. — Просто так, без всякой метафизики про швей и прядильщиков. Ты выиграл наш спор, засранец хитрый. Так что про везение, пожалуй, в точку!»

«Не, ну так дело не пойдет! — внезапно возразил в ментале Кпинга. — Я ж даже соблазнять еще не начал! У меня столько планов было! Ты не представляешь каких! Один только пушистый торт чего стоил!» — важно закончил он.

«Тогда прибереги их на будущее, — засмеялась Джи. — Мы таки просто обязаны сделать всё, чтобы иметь возможность ими воспользоваться!»

«Я… тоже тебя люблю. Кажется…» — не в тему ответил Баа. И, словно смутившись своей откровенности, уже вслух и громко объявил:

— Значит, времени больше терять не стоит. Решили — вперед.