Ловушка для резидента

Я не стал спорить с Василием: у него еще будет возможность убедиться в своей ошибке и огорчиться по этому поводу...

У меня возникло ощущение полета... Хорошо, если мы перемещаемся только в пространстве, и совсем плохо, если маг задействовал временной фактор... До сих пор считалось, что над временем властны только Сагкхи. Но тысячи черных магов пытались вмешаться в его ход! По слухам, кое-кому это удавалось... Я не мог исключить, что и таинственные порки в столь сложном и опасном деле чего-то достигли.

– Ну наконец-то! – воскликнул Василий через час нашего пребывания в магическом четырехграннике.– Сподобились вызвать лифтера – чтоб им ни дна ни покрышки!..

Дверцы лифта действительно дрогнули и разошлись. Торжествующий вопль обрадованного Василия тут же и оборвался, едва он ступил за порог проклятой коробки.

– Мама дорогая... – только и сумел вымолвить Щеглов.

5

Земля. Москва. Информация к размышлению

Неожиданный успех на артистическом поприще поставил лейтенанта Крюкова в тупик. Канарейкин же был в полном восторге, вслух предаваясь грезам о мировой славе и хрустящих зеленых купюрах. И его мечты имели под собой вполне реальную основу!

Крюков был потрясен, когда за одно выступление в дурацком варьете получил денег больше, чем за месяц неустанных хлопот на поприще охраны государственных интересов... Собственно, он и раньше знал, что платят ему мало, но только в ту минуту осознал, прочувствовал, ощутил – насколько мало!

Однако огорчение по поводу столь вопиющей социальной несправедливости отнюдь не повлияло на служебное рвение лейтенанта, проявлявшего в непривычной и суетной обстановке лучшие качества бойца невидимого фронта.

Конечно, человеку, чья служебная деятельность проходила в условиях, весьма отличных от артистического мира, и никогда прежде не посещавшему ночные клубы и стриптиз-бары, богемная жизнь казалась полным абсурдом, граничащим с идиотизмом... Крюков старался поменьше ужасаться происходящему и попристальней вглядываться в окружавших его людей.

Контингент в ночном клубе подобрался специфический, но с бухты-барахты зачислять всех в монстры Федор не стал. Да, распущенность имела место быть. Голые девушки расхаживали не только по подиуму, но и за кулисами, стреляя в терявшегося лейтенанта порочными глазками. Нельзя сказать, что Крюков был ханжой от рождения, но царившая здесь вольность нравов его шокировала.

Если верить Сиротину, то все эти голые и полуголые красавицы – ведьмы!.. В смысле переносном Федор отчасти соглашался с бизнесменом-психом, но поскольку и сам здесь числился вампиром Фреди Крюгером, то не сделал из полученной от ненадежного источника информации далеко идущие выводы.

...Обнаженная до полного «не могу» красавица присела на колени отдыхавшего после выступления Федора и ласково погладила его по волосам:

– Я прямо тащусь от вампиров... Ты вечером свободен?

У Крюкова от такой фамильярности сперло дыхание. Красавица по внешним данным была из ряда вон: такие бьют мужчин наповал одним взглядом глубоких, как омут, карих глаз.

– У меня работа,– прокашлялся Федор.– Ночная.

– У нас у всех ночная работа, Фреди... Почему бы нам не слетать на шабаш?

– А мы вроде уже на шабаше,– попробовал отвертеться Федор, оглядываясь по сторонам.

– Шутник,– улыбнулась красавица, показав совершенно потрясающие зубы.– Здесь мы всего лишь разогреваемся.

– Я летать не умею,– отбояривался, как мог, Федор.– У меня другая специализация.

– Я тебя прокачу на метле,– пообещала настырная ведьма.– Гарантирую массу впечатлений.

Не чуждый чувства юмора Федор посчитал, что шутка – ничего себе. Согласие полетать на метле ни к чему его не обязывало, поэтому он дал его с легким сердцем. Красавица, удовлетворенная покладистостью кавалера, упорхнула в зал поражать своими формами пресыщенную публику. Федор вытер капли пота, выступившие на лбу: у него появились серьезные сомнения в том, что в подобном вертепе ему удастся сохранить незапятнанным моральный облик офицера Конторы... С другой стороны, руководство, посылая сотрудника на оперативное задание в ночной клуб, должно же, в конце концов, учитывать, что ничто человеческое ему не чуждо и он вполне может пасть – не в служебном, разумеется, смысле, а в сугубо интимном.

Кто чувствовал себя за кулисами ночного клуба как рыба в воде, так это Аркашка Канарейкин! Он самым бессовестным образом перемигивался с легкомысленными девицами, расточая им улыбки и поцелуи – пока что, правда, воздушные.