Ловушка для снов

– Могу поклясться, – сказал Рори, прислушиваясь, – что если кто и гонит этих коров, то это точно не человек. И даже если это действительно коровы, то я без ошибки скажу вам и какого цвета они сами, и какого цвета их уши. Только что-то я по сей день не встречал коров, которые звенели бы подковами. Словом, чего скрывать: по-моему, мимо нас сейчас прошло воинство сидов.

Файтви хотел было что-то возразить, но замер: впереди на дороге послышались шаги.

– А сейчас мимо вас пройдёт сам Ларри О'Лири, – донёсся из темноты пьяный голос. – Собственно, он и рад бы пройти стороной, но что-то его так заносит… Не обессудьте, – сказал прохожий, повисая на Нэнквиссе и цепляясь за него обеими руками, чтобы не упасть. В глазах его, видно, порядком двоилось, и всмотревшись в Нэнквисса, он растерянно заморгал. Лицо его совершенно переменилось.

– Королевна! – возопил он вдруг. – Королевна!

Тут он сделал попытку встать на колени. То ли волосы Нэнквисса сбили его с толку, то ли украшения.

– Ты чего, мужик? – рассудительно говорил Нэнквисс, отрывая от себя Ларри. – Какая я тебе королевна?

– Свет очей моих, королевна…, - не унимался бедняга.

В конце концов Ларри так и остался сидеть посреди дороги и заплетающимся языком заклинать свою королевну.

– Дивный всё-таки народ – ирландцы, – осторожно заметил Файтви.

– Бьюсь об заклад, что завтра этот Ларри О'Лири проспится и загнёт такую историю о событиях этой ночи, что все странствующие барды просто удавятся от зависти, – сказал Рори.

– Невероятно оживлённая это дорога, – сказал Файтви, когда впереди послышался скрип колёс.

– Провались я на этом месте, это Нэнси Ни Конниган! – воскликнул Рори, едва они поравнялись с телегой.

– Ты что, её знаешь?

– Кто же не знает Нэнси Ни Конниган? Она тут одна на всю округу. Вечер добрый, Нэнси, куда тебя понесло среди ночи?

– Наше дело такое, – отвечала Нэнси с телеги. – Побудь ты повитухой, так я, пожалуй, отосплюсь. А так меня вроде как вызвали к роженице.

– Что значит «вроде как вызвали»? – не понял Рори.

– В полночь появился всадник на белом коне, стукнул мне в окошко, крикнул: «Тебя ждут в Кнок-на-Кайли!» – и ускакал. Я так подумала, что меня зовут помогать при родах, не иначе.

– А хорошо ли ты знакома с жителями этого холма? – осторожно спросил Рори. – Кнок-на-Кайли, – пояснил он остальным, – это волшебный холм. Из числа тех, что иногда раскрываются по ночам. Оттуда виден свет и слышна музыка, но из людей, что заходят туда, вовсе не все выходят назад. Что скажешь, Нэнси?

– Странному народу тоже иногда может быть нужна моя помощь, – упорствовала Нэнси.

– А что, если слова «тебя ждут в Кнок-на-Кайли» надо было понимать как «зажилась ты, мол, голубушка, на этом свете»?

Нэнси мрачно призадумалась.

– Ну уж, поеду, – она перехватила вожжи. – Не впервой.

– Тебя, может, проводить до этого Кнок-на-Кайли? – тряхнул головой Рори. – Благо не далеко.

– Ближе не бывает, – махнула вожжами Нэнси. – Забирайтесь.

Рори и Файтви забрались наверх, а Нэнквисс с сомнением оглядел повозку и лошадь и пошёл с ними рядом.

– Если там речь и вправду о родах, я, может, пригожусь, – от души предложил Файтви. – Я врач.

– Но вот если сидам вздумалось пошутить, то я беру всё на себя, – веско сказал Рори, похлопывая по ножнам.

– Идёт, – согласилась Нэнси, подпрыгивая на ухабе. – Врач тут лишним не будет, а то ведь какие случаи нехорошие бывают, – прорвало вдруг её. – Взять хоть три дня назад, – позвали меня среди ночи в соседнюю деревню, – я пошла. До того роды были тяжёлые! Так и умерла женщина, прямо у меня на руках.

– Что, и ребёнка не родила? – посочувствовал Файтви.

– Никакого совсем, – пригорюнилась Нэнси.

– А корень бальзама пробовали? – спросил Файтви.

– Ещё бы не пробовали, – живо отозвалась Нэнси, и они вдвоём углубились в тонкости своего ремесла.

Когда перед ними вырос чёрный холм, закрывший полнеба, Рори прервал их милую беседу, мрачно сообщив:

– Кнок-на-Кайли. Приехали.

– Ну, значит, я пойду, – бодро сказала Нэнси, накидывая платок, – а вы держитесь позади.

Когда они прошли малозаметной тропинкой между высокими зарослями дрока, впереди показалась полоска света. Это отворилась дверь в холме. За дверью была обычная комната, какие бывают в домах. На постели у очага лежала роженица, всё без обмана. Выглянули какие-то люди, с шутками и прибаутками зазвали Нэнси внутрь.

– Проходи, Нэнси, – разрешил Рори и присел на пороге.

Файтви просочился вслед за повитухой, чувствуя, что от него может быть прок. Рори с Нэнквиссом остались снаружи, у освещённого проёма двери. Долго они коротали там время игрой в ножички.

На рассвете дверь распахнулась, и оттуда вышел оживлённый Файтви и донельзя довольная Нэнси.

– Такого мальчика родила! – всплеснула руками повитуха. – Здоровенький, крепенький, – загляденье!

С этими словами Нэнси вдруг нахмурилась и сильно помрачнела.

– Только вот одно меня смущает…, - оглядываясь, сказала она.

– Думаете, горячка начнётся? – отозвался Файтви. – Нет, не должно быть.

– Да что там горячка, – отмахнулась Нэнси. – Я о другом. Помните, я рассказывала про женщину, что померла-то три дня назад?