Ловушка для стального дракона

— Значит, присвоить хотели. Метку свою влепить? — я помотала головой, когда изард протянул ко мне руку. — Оказываете великую милость той, кто не достоин, только потому что вам не хочется отдавать драконицу другому?

Он остановился, нахмурив брови, словно все что я сказала, стало для него каким-то открытием. Ну да, будем сейчас разыгрывать комедию под названием «вы не так поняли».

— Вы не так поняли, — Эдмер обезоруживающе улыбнулся. — Я говорил вам не о том.

Поздно — я уже завелась, уже разозлилась так, что подойди он ко мне, точно огрею тем, что под руку попадется. А может, и в коленную чашечку пну.

— Хватит! Я сказала, что ни на чей ритуал не собираюсь!

Что-то вроде рыка невыразимой ярости донеслось из горла драконища. Он метнулся вперед так быстро и неуловимо, что я даже на месте подпрыгнула, когда оказался рядом. Схватил — совершенно, между прочим, нагло — в свои ручищи. Я четко увидела, как его глаза меняются, а на коже проступает рисунок чешуи. А вдруг обратится — и съест меня, чтобы не мучилась и не злила его?

Но Эдмер только вперед подался — явно чтобы поцеловать. И тогда, я знала, это будет полнейшее мое фиаско. Все эти свободолюбивые и обличительные речи ничего не значат, когда между нашими телами не остается воздуха, когда я чувствую перекат каждой его мышцы под своими руками, его дыхание на своей коже...

Но какой же он все же невыносимый! И понятие о свободе женщины у него точно весьма условные — как и у других изардов. Как будто в них до сих пор говорит кровь тех предков, что просто воровали девушек — и больше их никто не видел.

— А ну пустите! — я скомкала рубашку на его груди и толкнула так, что ткань затрещала.

Но это лишь подстегнуло ящера — и он поднял меня над полом, устроил поудобнее на своих руках и куда-то потащил. Если я ничего не путаю — в сторону простой походной лежанки. Похоже, решил поступить по-драконьи, не спросить, а просто убедить меня в том, что шикарнее его нет на белом свете.

В распахнутом вороте рубашки блеснул серебряный кулон. Я невольно опустила на него взгляд. Если бы Редмунд знал, как близко я подобралась к родовому источнику Стальных лордов!

И если бы Эдмер знал, что я не воспользуюсь этой возможностью...

Внутри меня нарастала горячая сущность, которая, кажется, еще немного — и начнет плавить тело изнутри. Все мои оголенные «нервы» сентиды вдруг опалило встречным огнем. Я не должна чувствовать изарда так остро — но ощущала, как он буквально горит под моими руками. Хотелось отдернуть ладони, как от раскаленной стенки печи — но в голове закручивалась спираль мути, и я не могла понять, кто я, где мои границы, а где границы дозволенного, которые Эдмер уже переступил, решив, что будет присваивать меня без моего на то согласия.

— Ненавижу вас! Мерзавец! — рявкнула я, царапая его грудь ногтями.

В мое тело метнулся мощный поток удивительной, незнакомой силы. Не той, что я ощущала раньше, когда поглощала заклинание в храме Одноокого или наложенное на Вивьен. Это было пламя — чистое, неуправляемое, заполняющее всю меня до краев, пронзая потрясающим светом затуманенный разум.

— Что вы делаете?! — издалека донесся до меня голос Эдмера.

А я и сама не знала, что случилось и чем это все нам грозит.

И вдруг меня словно отшвырнуло назад — от вконец обезумевшего изарда, за которого, кажется, уже говорил только его дракон. Нас раскидало в стороны, грудь словно придавил невидимый камень, катящийся с горы валун. Он мял мне кости, что-то сдавливал внутри и вместе с тем изменял форму.

Я встала, оперевшись на руки и мутным взглядом обвела все вокруг. Лорд лежал в стороне совершенно неподвижный, только дышал едва. Страшная паника обрушилась на меня внезапно — уничтожила все разумные мысли в голове. Нет, оставаться в таком положении нельзя! Когда стража увидит — они точно решат, что я хотела убить их лорда.

В голове крутилась одна только мысль — бежать!

Я схватила с лежанки пояс с висящим на нем кошелем и рванула из собственного шатра, едва успевая придерживать подол, чтобы не спотыкаться, и смотреть по сторонам, чтобы ни на кого не налететь.

Кажется меня окликнули. Но я уже не разбирала дороги, просто бежала. Напролом сквозь лагерь — к призрачному в темноте лесу, который казался ледяным. Через пару мгновений свет костра остался позади. Меня постоянно догоняли чьи-то голоса, но затем исчезали. Под ногами хрустел валежник, в ступни через подошву дорожных туфлей впивались то ли шишки, то ли камешки.

Я неслась, ничего не соображая и не чувствуя усталости, будто мощный прирост энергии толкал меня вперед и придавал сил даже там, где другая уже свалилась бы в траву и не шевельнула бы больше ни рукой, ни ногой.

И, наверное, я так бежала бы дальше — может, до самого форта Айсгорг — кто меня знает. Но в пару мгновений вокруг собрались тени — и двинулись на меня, вынуждая остановиться. Одна их них подкралась сзади, но я заметила это слишком поздно. Меня схватили, скрутили и надели на голову не слишком чистый холщовый мешок.

— Сама прибежала, надо же... — буркнул кто-то в стороне.