Ловушка для стервы

Странно, что домработницы Насти, которая прилагалась к роскошному жилищу в качестве средства по уходу за этим пышным великолепием, а также источника умопомрачительных кулинарных изысков, дома не оказалось.

Он прошел в спальню, поставил вазу с цветами на прикроватную тумбу, затем разделся и лег на кровать, не прикрывая наготы. Слушая, как в ванной комнате плещется Мила, напевая довольно приятным голосом что-то проникновенно-лирическое о себе и для себя, любимой, засмотрелся на цветы, превратившие излишне претенциозную, как и сама хозяйка, спальню в уютный и романтический островок для влюбленных.

Прекрасная роза — символ любви. Восхитительная королева цветов — желтая роза. Королевские розы для самой царицы. Великолепная Мила знала толк в прекрасных цветах. И никакой другой цветок не мог так удачно ассоциироваться с ней, как эта желтая роза. И все-таки странно, почему Мила, выбравшая для себя цветок любви, не способна никого полюбить сама?

Не найдя ответа и не обладая способностью думать о ком-то более одной минуты, Кирилл переключил свое драгоценное внимание на размышления о себе, любимом. Он закрыл глаза, позволяя мыслям свободно плыть по волнам мечтаний.

Когда-то Кирилл вставал рано, по-деревенски, и главное — с удовольствием. Теперь же вел богемный образ жизни с бесконечной вереницей ночных тусовок, которые так не любил он, но обожала Мила. Поэтому ранние подъемы для него сродни подвигу. Эти светские крысиные бега, своеобразные состязания за всеобщее к себе внимание с неизменным возникновением чувства зависти у других, которое и является желаемым результатом бешеных гонок, изматывали Кирилла своей чудовищной бессмысленностью. То было самое неприкрытое чванство, которое сквозило во всем: в одежде, украшениях, в манере поведения, в архитектурных излишествах особняков и великолепии их обстановки.

Кирилл чувствовал себя на светских вечеринках словно породистый песик, которого привезли на выставку и заставляют демонстрировать свои достоинства, в то время как хозяйка хвастается не только его красотой и грацией, но и неограниченными сексуальными возможностями кобелька, мечтая, что тот выиграет главный приз, дабы удовлетворить неутолимую спесь хозяйки.

И вся эта великосветская жизнь, вся эта ярмарка безумного тщеславия круто замешены на конкуренции и зависти — к богатству, роскоши, славе, известности и, конечно же, к сногсшибательной внешности участников и участниц нескончаемых крысиных бегов. Ну разумеется, ведь зачем тогда вся эта роскошь, если тебе никто не завидует!

Кирилл тоже берег свою красоту как зеницу ока. А еще сексуальность и так быстро проходящую молодость — бесценные сокровища, которыми он обладал на сегодняшний день и которые теперь достались этой богатой стерве. Поэтому его бесили резкие перепады настроения Милы. Однако до сих пор он не смел проявлять истинных чувств, каких-либо эмоций, понимая, что является лишь вещью и ничем иным, а потому не имеет права голоса. Словно обученная собачонка, которая тявкнет, только когда ей разрешит хозяйка.

А может, попробовать проявить характер, чтобы Мила осознала, что рядом с ней не игрушка для удовлетворения ее похоти, а человек, обладающий богатым внутренним миром?.. Хотя нет. С богатым внутренним миром он, конечно, немного переборщил. Но с другой стороны, может, он и бедный, но желание быть богатым — его самое заветное.

Раздавшийся за дверью крик заставил его прислушаться. Ну конечно, кто еще может создать бурю в стакане воды, как не Мила! Ее вопли, от которых внутри все сжималось в клубок ненависти и страха, казалось, заполнили без остатка окружающее пространство. Выйдя из ванной через дверь в холл, она снова распекала за какие-то несуществующие провинности бедную Настю, видимо, только что вернувшуюся и попавшуюся на глаза хозяйке, которая как на грех пребывала в дурном настроении.

Кирилл сосредоточился и попытался морально подготовиться к встрече с любимой женщиной, а также одновременно ненавистной ему стервой и хозяйкой жиголо — коим он пока являлся.

Долго ждать не пришлось: в комнату фурией ворвалась разъяренная Мила, гневно сверкая злющими глазами и распространяя вокруг аромат дорогущих духов. Бросив свирепый взгляд сначала на букет, затем на молодого человека, она вдруг замерла, словно наткнувшись на невидимую стену. Не успевший сорваться гневный крик застыл на губах, искаженное негодованием лицо уподобилось маске злобного паяца.

Безмятежная поза и трогательная нагота лежащего на кровати Кирилла на фоне ее любимых цветов делали его настолько незащищенным, что Мила затаила дыхание. Как дикая кошка, увидевшая лакомую добычу и приготовившаяся к прыжку, она жадно впилась в него взглядом. Завораживающая красота Кирилла перевешивала все его недостатки: безграничную лень, непомерные и безрассудные денежные траты, самодовольство и эгоизм, откровенность которого раздражала чрезвычайно.