Ловушка для стервы

— А ты, значит, решила добровольно сдаться властям? Считаешь, что на миру и смерть красна? Или в имении мечтаешь отсидеться? Так имей в виду, что вот-вот здесь начнется столпотворение: полиция, журналисты, репортеры, твои фанаты и враги — в общем, все кому не лень. А что касается папарацци, так они уже наверняка мчатся сюда на всех парах, чтобы первыми собрать сливки и запечатлеть место твоего ареста, сам арест, а то и приглядеть за тобой, чтобы не удрала ненароком. А может, ты хочешь воспользоваться еще одной возможностью увеличить свою и без того сомнительную славу? Ведь для тебя все, кроме смерти, — пиар?

— Я ничего не понимаю! Ничего!

— Ты правда его не убивала? — растерянно спросил дядюшка.

— Считаешь, что я способна убить кого-то?! — Мила уставилась на дядюшку, губы ее дрожали от обиды. — Когда я уходила из квартиры около четырех часов утра, Кирилл был жив. Не совсем здоров, конечно, но жив. Я его всего-то пару раз стеганула хлыстом. И только!

— Но зачем?! — ахнул дядюшка.

— Затем, что он собирался меня убить! Я нашла спрятанный в тумбе пистолет, приготовленный для меня. И хлороформ.

— И ты только сейчас об этом говоришь?! Ненормальная! Да ты сразу же должна была вызвать охрану, а его сдать полиции.

— Он хотел задушить меня кнутом, и я навела на него пистолет. Только после этого он отступил. Но я же его не убивала! Желание, конечно, было. Но не сумасшедшая же я, чтобы убивать его в собственной квартире!

— Семен, — прошептал дядюшка, хватаясь за сердце, — она меня точно в могилу сведет. Нет, ты только послушай, что она несет!

— Скажи, Людмилочка, ты принимала что-нибудь перед встречей с Кириллом? — осторожно спросил Николаев.

— А зачем? Злости во мне было хоть отбавляй. Я и без того разделала его под орех, — ответила, не раздумывая, Мила.

— Что ты мелешь, болезная! — возмутился дядюшка. — Да тебя за одни только эти слова посадят.

— Я просто вспомнила, как сильно ненавидела его в этот момент.

— Час от часу не легче! Да ты понимаешь, что у тебя был мотив для убийства!

— Но я же не собиралась его убивать.

— Что ты сказала?! — возмутился еще больше дядюшка. — Значит, не собиралась, а это вышло случайно?! Ну, знаешь, моя милая, я теперь не удивляюсь, что ты блондинка.

— Ты хочешь оскорбить меня?

— Ты правильно поняла. Да ты просто находка для правосудия. И как я мог считать тебя достаточно умной, чтобы не попадать в неприятные ситуации? Ты же собственными руками роешь себе могилу — это хоть понимаешь?

— Но он же собирался меня убить! Я просто защищалась.

— И убила сама?

— Да я даже не выстрелила ни разу! Ну как я могла его убить?.. Хотя выстрелила, конечно. И даже убила. Но это же было только во сне. А на самом-то деле я же его не убивала! Дядя Семен, ну подтверди дядюшке, что мне стали сниться странные сны, я же тебе рассказывала…

— А где пистолет? Ты его с собой забрала? Он сейчас у тебя? Где пистолет, не молчи!

Мила уже ничего не понимала. От страха мысли путались, и она никак не могла сосредоточиться на грозящем ей обвинении в убийстве.

Когда-то она подстраивала всякие каверзы для собственного пиара, а теперь ситуация вышла из-под контроля и развивается сама по себе, уже по своему тайному сценарию, который Миле непонятен. Да еще этот пистолет. Его-то она куда дела? Кажется, положила в сумочку. А где сумочка? Осталась на другой квартире, куда Мила отправилась после побоища, или…

— Я, кажется, забыла его в квартире! О боже! Я забыла пистолет в квартире! — Мила побледнела как полотно. — Или нет?.. Я не помню. Да кому вообще понадобилось убивать этого жалкого альфонса? — По щекам обильно покатились слезы.

— Хочешь найти преступника — ищи, кому выгодно. — Дядюшка сердито посмотрел на Милу. — Так кому выгодно? Стрелки сошлись на тебе, если именно ты попала в число подозреваемых. Перестань реветь и ответь: кому ты перебежала дорогу? Думаю, здесь что-то посерьезнее будет твоих скабрезных телепрограмм. И что же это, скажи на милость? Кому понадобилось тебя посадить? Не твоему ли Владиславу Антоновичу?

— Дядюшка, ну что ты к нему привязался… — начала было Мила, но тут же замолчала, так как никого другого в роли злодея, подставившего ее, и сама не видела. — Хорошо, я допускаю, что это он. Но зачем?! Ему это невыгодно так же, как и мне. Ведь я могу заговорить, и ему тоже не поздоровится.

— А как насчет алиби? — вдруг спросил Николаев, и оба вперились в Милу.

— В это время я была на другой своей квартире. Проспала до самого вечера.

— Значит, алиби у тебя нет, — заключил Николаев. — Тем более не стоит попадаться в руки правоохранительных органов: если тебе, Людмилочка, придется пройти медицинское освидетельствование, в твоей крови непременно обнаружат следы сильнодействующего наркотического препарата. Да-да, это так и никак иначе. Я проверил таблетки, что ты принимаешь. Это наркотики. Так что можешь благодарить свою подружку Катю за оказанную тебе «помощь». Ей за это надо было не только волосы повыдирать, но и…

Лицо Милы пошло красными пятнами, дядюшка снова схватился за сердце.