Ловушка для "Тайфуна" (СИ)

Вот и последние бойцы скатились с моста в голые придорожные кусты. Но немецкая пехота, преследовавшая их, не торопится. Тоже опытные, знают, что наши наверняка оставили заслон, чтобы арьергард мог оторваться в случае преследования. Ну, и… Взрыва моста ждут.

«А вот хренушки вам!», — криво усмехнувшись, подумал старший лейтенант Кижеватов. Не будет он нажимать на кнопку подрыва в ближайшие минуты. Пусть эти гады поверят, что у сапёров что-то не сработало, и у них появился шанс захватить стратегический мост. А что? ведь вполне могло такое случиться, что случайной пулей перебило провод, по которому подаётся электрический заряд к детонатору. Нужно набраться терпения и ждать.

При обсуждении плана действий по подрыву обсуждались разные варианты, как заманить немцев на мост, чтобы нанести им побольше ущерба. Разные способы предлагались: и имитация отправки группы сапёров якобы для исправления «повреждённого» заряда под прикрытием танков, и прорыв на мост грузовиков якобы со взрывчаткой, и даже контратака пехоты. Но все отмели: к чему дополнительные жертвы? Немцы ведь тоже не сидят, сложив руки. Наверняка сейчас, обнаружив отход последних обороняющихся, устанавливают артиллерию и подтягивают живую силу. Поэтому большое начальство (как бы не сам командующий 37-й армией генерал-лейтенант Чуйков) приказало устроить обстрел моста из полевых пушек с закрытых позиций близ деревни Никольская Слободка.

Всё это вылилось в серьёзную контрбатарейную дуэль, продолжавшуюся больше часа. А к тому времени и передовая немецкая рота на мост вышла. Её встретили стрелковым огнём, отогнали назад. В ответ получили ответный обстрел предмостных рубежей. Славный такой бой за мост. В конце концов, убедившись в том, что возле моста на острове сосредоточены лишь пехотные подразделения РККА, немцы снова пошли в атаку, но уже при поддержке взвода лёгких «Гочкисов-35», толстокожих, не пробиваемых в лоб не только противотанковыми ружьями, но и, подчас, «старыми» «сорокопятками» с коротким стволом. И послали в бой уже не роту, а практически батальон пехоты. А это — уже хоть что-то, чтобы не переводить попусту дорогостоящий радиовзрыватель.

Кижеватов нажал заветную кнопку, когда и танки, и основная масса пехоты добралась до середины моста, пройдя заминированную опору. Два «Гочкиса» взрывом просто смело в реку, а третий задом сполз по рухнувшему пролёту. Что стало с атакующим батальоном, спрашивать бессмысленно: зря, что ли группа сапёров во главе с бывшим пограничником потратила столько времени, чтобы замуровать в эту опору четыре тонны тола?

Андрей попал в Киев вовсе не сразу после вывода Учебного Центра из-под Минска. Вначале диверсанты обустроились на новом месте, возле подмосковной Коломны. А после окончания начального этапа обучения его отпустили в отпуск к семье, в Пензенскую область.

В Селиксу он приехал на повозке, выделенной ему в областном управлении НКВД. Мстить председателю колхоза, так плохо обошедшемуся с его семьёй, когда мать, жена и дети приехали в село после эвакуации из Бреста, не стал. Во-первых, он исправился (пусть и не совсем добровольно), а во-вторых, не в характере такое у Андрея Митрофановича.

А вот избежать выступления в сельском клубе не удалось: люди настояли. Пусть война и грохотала где-то в тысяче километров, но уже пришли первые похоронки на ушедших на фронт. А тут — живой красный командир, встретивший врагов на самой границе, получивший ранение и даже награждённый медалью. Просили рассказать, как дела на фронте, что он чувствует во время боя.

— Да я толком-то и не воевал, — смутился лейтенант (тогда ещё лейтенант). — Всего-то в одном бою и участвовал. Что чувствовал? Не знаю. Враг был впереди. И его нужно было уничтожить.

— А за что же тогда тебя наградили если, как ты говоришь, только в одном бою участвовал?

— За успешное выполнение боевого приказа. Какого — не имею права рассказывать. Важного.

В общем, даже немного разочаровал односельчан. Но ведь ему и взаправду нельзя рассказывать о том, что заложенные им мины уничтожили несколько десятков германских офицеров и генералов в Минске. Потом, когда война закончится, может, и расскажет.

Зато семья была счастлива, что он жив, уже здоров и вместе с ними. Пусть ненадолго, но с ними, в родном селе.

— Помнишь, мама, как ты плакала, когда я вас вывозил отсюда? Всё говорила, что больше не увидишь родных мест. А вон оно как получилось: снова ты здесь.

А буквально через полтора месяц после этого их группу отправили в Киев. Как объяснил начальник Центра, столицу Советской Украины придётся сдавать, и диверсантам-минёрам предстоит задача, во-первых, не оставить немцам ни одного моста через Днепр, во-вторых, максимально осложнить продвижение гитлеровцев в боях за город, а в-третьих «обеспечить такой приём, чтобы у них земля под ногами горела, когда наши отступят». Именно в таком порядке важности, но не хронологически.