Ловушка для «Тайфуна»

Посмотрите, какой техникой, кроме, собственно, немецкой, пользуются гитлеровцы. Швейцарские и голландские зенитные пушки. Чешская и французская тяжёлая артиллерия. Французские, чешские, английские танки. Французские и чешские автомобили. Чешские и голландские пулемёты. Французские самолёты. Да, часть этой техники досталась немцам в качестве трофеев. Но десятки и сотни предприятий стран, захваченных Германией, продолжают делать оружие для Гитлера.

Можем ли мы сейчас взять и разгромить немецкие войска, занявшие наши земли и пытающиеся захватить новые? Ведь наши танки лучше и крепче немецких, новейшие истребители быстрее немецких, пушки мощнее и дальнобойнее немецких, карабины и автоматы скорострельнее и надёжнее немецких. К сожалению, не можем. Не можем, потому что на сегодня нам не хватает самого главного — выучки красноармейцев, опыта красных командиров. К сожалению, этого нам ещё не хватает. Вот поэтому нам до сих пор приходится терпеть то, что наши братья и сёстры страдают под фашистским игом. Терпеть, пермалывать лучшие немецкие части, выбивать их самых умелых, самых обученных солдат и учиться их бить.

Но мы быстро учимся, и не за горами тот день, когда мы превзойдём нашего врага и в этом. И тогда — берегитесь! — пригрозил кулаком в сторону фронта командир бригады полковник Белов.

23-ю бригаду перебросили по железной дороге в Старую Руссу, а потом она ночью, под прикрытием снегопада, совершила марш вдоль южного берега озера Ильмень почти до Шимска. Именно до этих мест дошли немецкие войска во время ноябрьского наступления. Шли на Новгород, но упёрлись в рубеж по реке Мшага и нижнему течению Шелони: лёд на реках ещё не настолько крепок, чтобы по нему могли пройти немецкие танки. Вот и выжидали, когда он окрепнет. А заодно — пополняли запасы снарядов, ремонтировали технику. Готовились, в общем, к продолжению наступления, конечной целью которого была Октябрьская железная дорога, соединяющая Москву и Ленинград.

Готовились к боям немцы, готовилась стрелковая дивизия, стоявшая рядом, тоже на правобережье Шелони, готовилась бригада. Ведь даже не самый долгий, сорокакилометровый марш по новгородским снегам и замёрзшим болотам не обошёлся без поломок и отказов техники. В основном, конечно, разные мелочи, вроде слетающих у «Комсомольцев» гусениц, но у грузовиков были и дела посерьёзнее, вроде сожжённого сцепления и вскипевших двигателей, теперь требующих переборки. Да, зима, холод, а моторы машин, ползущих на первой передаче с тяжёлым грузом по снежному месиву, закипают.

Столь боевое выступление товарищи Белова не оставило у опытных бойцов ни единого сомнения в том, что завтра в бой. Да и сам он в конце митинга подтвердил это, зачитав боевой приказ: прорвать линию обороны противника в районе деревни Выбити и ударом через реку ворваться в городок Сольцы. Дело в том, что фашисты понадеялись на непроходимость новгородских лесов и не прикрыли свой правый фланг. Вот советское командование и приняло решение сходящимися ударами с юга и севера окружить целый немецкий моторизованный корпус с приданной ему эсэсовской дивизией «Мёртвая голова».

С утра следующего дня заговорила артиллерия, и миномётный расчёт Кудина впервые вёл огонь не по учебным целям, а по настоящему врагу, закопавшемуся в советскую землю. Кажется, нормально отстрелялись. И едва утихла канонада, как в атаку на Выбити пошли танки, сопровождаемые на некотором удалении гусеничными бронетранспортёрами. А миномётчикам отдали приказ грузить их «самовары» на «Комсомольцы» и быть готовыми открыть огонь прямо с них, если фрицы будут сильно сопротивляться.

Но «добавки» не потребовалось. Десяток Т-44, рота, с лёгкостью преодолел линию обороны немецкого батальона, прикрывающего деревеньку. Чем и открыл дорогу не только своему мотострелковому батальону, но и соседней стрелковой дивизии. Потери были незначительные: пробоина в броне у одного БТР-50, сбитая гусеница у второго и не больше десятка убитых.

Танковая и пехотная роты сразу же ушли на север, в сторону Сольцов, где боевые товарищи должны были уже занять ещё одну деревушку, Иловёнку. По их следам направили и миномётчиков с артиллеристами, а два отделения с потерявшего гусеницу бронетранспортёра, осталась караулить пленных, пока экипаж боевой машины занимается ремонтом. Ну, и дожидаться соседей-пехотинцев, уже подходящих с юга, чтобы передать им фрицев.

Вячеслав, сидя на броне Т-20, впервые видел результаты своей боевой работы так близко. Сложно, конечно, точно угадать, куда падали «его» мины, ведь по батальонному опорному пункту вела огонь не только их миномётная рота, но и артиллеристы, а воронки от мины и трёхдюймового снаряда в мёрзлой земле он ещё не научился различать. Но не хотелось бы ему оказаться под таким же артобстрелом. Ведь белоснежный покров на месте немецких траншей почернел от выброшенной взрывами земли и копоти. Полностью почернел. И местами из-под этой серо-чёрной каши торчали тела убитых, валялись какие-то обломки и обрывки и даже куски рук и ног.