Ловушка для волшебников

— Хотите — заходите, у нас теперь дома не очень-то уютно, — буркнул Говард.

— Знаю-знаю, как же, — криво усмехнулся Арчер. — Одну минуточку… — Он извлек из автомобиля новенькую ярко-красную пишущую машинку и скомандовал Говарду: — Ведите!

Когда Говард ввел Арчера в кухню, он понял, что Катастрофа уже оповестила о прибытии незваного гостя. Папа сидел за столом, одетый в четыре свитера, два шарфа, старый мамин дождевик и шерстяную шапочку — большую часть этого он наверняка напялил в последний момент. Папа прикидывался, будто играет с Катастрофой в крестики-нолики на обороте старого конверта. Фифи, подозрительно порозовевшая, похожая на гнома в своем колпачке из полосатых гетр, торопливо раскладывала на тарелке остатки печенья, позаимствованного у мисс Поттер. Снаружи в саду колыхались клубы дыма — там маялся у костра Громила со своим разбитым сердцем. Мама еще не пришла с работы, и Говарда это радовало: она всегда терпеть не могла волынки.

— Добрый день, мистер Сайкс, — сказал Арчер.

— Увы, никак не можем предложить вам чашку чаю, — отозвался папа, не отрываясь от крестиков-ноликов.

Арчер засмеялся и поставил перед ним на стол новенькую пишущую машинку. Лампочка под потолком загорелась. Фифи радостно ахнула и кинулась к плите. Газ тоже включился.

— Чай или кофе? — спросила она.

— Кофе, пожалуйста, — ответил Арчер.

Он искоса глянул на Фифи и тоже порозовел. Катастрофа наблюдала за обоими с живейшим интересом.

— Хитрый какой, — громко проворчал папа. — Что вам надо?

— Подарить новую пишущую машинку, — ответил Арчер. — Поскольку вы отослали старую Хатауэю, вам, понятное дело, нужна новая.

Папа покосился на машинку, стараясь действовать еще незаметнее, чем Арчер, поглядывавший на Фифи.

— Где у нее жучок? — подозрительно спросил папа.

— Там нет никаких жучков! — честно-пречестно ответил Арчер обиженным тоном.

Папа поймал его взгляд и испытующе вперился в гостя, отчего Арчер не просто зарделся, а покраснел до ушей.

— Если уж совсем честно, — раздраженно ответил он, — я воспроизвел на этой машинке те же чары, которые, по-моему, были на старой. Вот и все. И вы совершенно напрасно, да, напрасно отослали старую Хатауэю! Зачем?!

— Как зачем? Чтобы он сам написал слова, раз ему надо, — объяснил папа. — Полагаю, у него хватит мозгов распутать цепь и открыть замок. Вы ведь наверняка подслушивали, когда я запирал машинку и сдавал ее гонцу. Да и вообще, могли бы спасибо сказать: благодаря мне вы теперь знаете, кто получает слова.

Арчер скривился.

— Да, если Хатауэй не лукавил. Его трудно поймать, вот в чем беда. Найти и остановить Хатауэя, похоже, гораздо сложнее, чем я думал. Но как только вы напишете мне свежие слова, я наконец-то снова займу выигрышное положение.

Папа отвернулся и спрятал нос в шарф.

— Катастрофа, — упрекнул он, — пока я не смотрел, ты вставила два крестика! Жульничество!

— Они же малюсенькие! — оправдалась Катастрофа.

— Вы все еще отказываетесь написать мне слова? — настойчиво спросил Арчер.

— Не хотите печенья? — поспешно вмешалась Фифи. — Кофе вот-вот вскипит.

Арчер на минутку сдался и взял печенье, Говард тоже — одну штучку. Некоторое время царила тишина, нарушаемая лишь хрустом печенья да воем волынок в отдалении, выводящих «Марш отважных горцев». Потом Фифи поставила на стол чашки с кофе.

— Торкиль больше не гремит телевизором! Выключил! — внезапно осенило Катастрофу.

— Хочет послушать, что скажет Арчер, — пояснил Говард.

Арчер пожал плечами, откровенно любуясь Фифи.

— Пусть слушает, — отмахнулся он.

Стало ясно, что о Торкиле он весьма невысокого мнения.

Катастрофа улыбнулась своей самой коварной улыбочкой.

— А Арчер ничего и не говорит! — невинным тоном пропела она. — Он такой скучный! Только пялится на Фифи влюбленными глазами. Скука-скука-скука-ску…

Говард попытался пнуть Катастрофу под столом, но промазал.

— Ну правда, скукотища же! — убежденно воскликнула Катастрофа.

Лица Арчера и Фифи соперничали по части пунцового румянца.

— Катастрофа, еще одно слово, и я… — Фифи осеклась. — Я напущу на тебя Громилу, вот что!

Повисло неловкое молчание. Папа отхлебнул кофе и разыграл удивление — прикинулся, будто опять заметил Арчера.

— А-а, вы еще здесь?

Арчер побагровел. Похоже, он пожалел, что не ушел раньше.

— Мистер Сайкс, — произнес он, — напишите мне две тысячи слов на этой машинке, а я заплачу вам за них два миллиона фунтов.

Папа вперил в Арчера пристальный холодный взгляд.

— А я-то все ждал, когда вы до этого докатитесь, — процедил он. — Долго дозревали, а? Все вы, миллионеры, с гнильцой.

— Но я… — Арчер неподдельно удивился и даже начал запинаться. — Я д-думал, что вы именно денег от меня и добиваетесь. Потому и предложил солидную сумму, чтобы вы убедились, что намерения у меня самые серьезные…

Папа скрестил руки на груди, точнее на животике (Говард уже знал, что этот непреклонный жест не сулит ничего хорошего), и задумчиво произнес, не сводя глаз с Арчера: