Ловушка для змей

Спустя какое-то время о них вспомнили. Из-за ближайшей хижины вышла молодая женщина с широкой, выдолбленной из дерева чашкой. Рядом с ней, в качестве охраны, ступал плечистый воин. Видно, его угнетала необходимость следить за пленниками, и он увлеченно ковырял в носу.

Лу и Джим переглянулись. Только сейчас они почувствовали, что хотят есть и пить.

Женщина остановилась в нескольких метрах, поставила на землю чашку и постучала ладонью по ее краю.

Пленники снова посмотрели друг на друга. С одной стороны, это был призыв к принятию пищи, а с другой – кто знает, что на уме у этих дикарей.

Видя, что пленники не реагируют, женщина сложила губы трубочкой и позвала характерным тонким голоском:

– Пун и – пун и – пуни! Пуни-пуни-пуни!

– Слушай, по-моему, все ясно – это обед, – заметил Лу и сглотнул горькую слюну. – Нехорошо заставлять хозяев ждать.

– Ты прав, – согласился Джим, – поползли.

– Пуни-пуни-пуни! Пуни-пуни-пуни! – с большим азартом начала звать женщина, увидев, что пленники ее поняли. А охранник опустил копье наконечником вниз, показывая, что он не потерпит никаких вольностей.

Впрочем, дикари оказались достаточно воспитанными и удалились, едва только Джим и Лу приблизились к посудине – У-у! – разочарованно протянул Эрвиль, когда заглянул в посудину. – Фрукты! Я бы съел супчику – Ничего, от фруктов мясо нежнее, – сказал Джим, запуская руку в плавающее в воде ассорти и выбирая те плоды, которые, на его взгляд, должны были оказаться съедобными.

Осторожно попробовав их, Кэш удовлетворенно кивнул. За исключением двух или трех, независимо от цвета и размера, все фрукты оказались приторно-сладкими.

Несмотря на то что пленники испытывали голод, они быстро наелись и напились, но, едва только собрались переползти в тень, вернулись женщина и воин-охранник.

Заглянув в чашку, хозяева были удивлены и даже рассержены.

– Скотоняма ду! – фальцетом выкрикнула женщина, указав на оставшуюся еду, и притопнула ногой.

– Скотоняма ду, – не так мелодично, но с явной угрозой в голосе произнес верзила-охранник и угрожающе пошевелил копьем.

– Чего они хотят? – испуганно спросил Лу.

– Требуют, чтобы мы все доели, – догадался Джим. – Пошли, нельзя их огорчать, а то отдадут паукам.

– Каким паукам?

– Потом расскажу. Поползли обратно. Лу не стал спорить и следом за Кэшем вернулся к чашке.

– Скотоняма ду, – уже не так настойчиво произнесла женщина, а охранник снова начал ковырять в носу – стало быть, не сердился.

Не ожидая дополнительных приглашений, узники быстро доели фрукты и стали выхлебывать оставшуюся в чашке мутную воду. Однако через пять минут Лу запротестовал:

– Я больше не могу, Джим! Тут же целое ведро этих помоев!

На что Кэш зло прошипел сквозь зубы:

– Сказано же, Скотоняма ду, сволочь. Жри давай…

И снова послышались мерные хлюпающие звуки. Дело пошло на лад, и скоро чашка опустела.

Сдерживая икоту, Джим осторожно поднял голову и изобразил на лице удовольствие.

– О, зер кунт, скотоняма, – произнесла женщина и погладила Кэша по голове.

Тот подумал заурчать или что-то в этом роде, однако решил, что это будет уж слишком, и вслед за отяжелевшим Эрвилем вернулся под дерево.

– Ох, Джим, – простонал Лу, стараясь принять позу, которая бы не стесняла его раздутый живот. – Сейчас лопну или подохну. Уф!

– Разве не ты хотел супчику?

– Я не это имел в виду. Совсем не это.

– Тогда отползи и проблюйся. Это ж так просто.

– И правда, спасибо за совет.

39

Ночь прошла спокойно. Относительно, конечно, учитывая местные особенности.

Караулить пленников на улице осталось трое или четверо дикарей, которые, наверное, видели в темноте. Стоило из зарослей выползти четырехметровой змее, как слышался свист брошенного копья, и змею уносили – видимо, на кухню.

То же происходило с гигантскими, величиной с собак, крысами, с ночными птицами, мечтавшими склевать пленников, и еще с десятком разных хищных тварей.

При подобной непрекращающейся битве условий для сна попросту не было. Лу и Джим вертели головами и поскуливали от страха и собственного бессилия, когда слышалось близкое щелканье клыков.

Только под утро они забылись тяжелым сном, однако с восходом солнца были разбужены уже знакомыми криками:

– Скотоняма ду! Скотоняма-а-а!

После традиционно сытной трапезы гости снова вернулись под дерево, где и стали дожидаться дальнейшего развития событий. И события не заставили себя долго ждать.

Скоро прямо напротив столба, к которому были привязаны веревки Джима и Лу, стали собираться обитатели деревни. Они приходили словно на сеанс заезжей труппы фокусников, и у Кэша стали зарождаться вполне обоснованные предположения, что готовящееся шоу не "принесет им с Эрвилем ничего хорошего.

Мучины-воины усаживались на принесенные коряги, а женщины скапливались на флангах, ведя свои бесконечные женские пересуды и лишь изредка бросая взгляды на грязных узников.

Затем в сопровождении группы особо приближенных явился вождь. В руках у него была небольшая клеточка, в которой Джим без труда узнал место заточения своего компаса.