Ловушка для змей

При появлении предводителя рядовые дикари поднялись со своих мест и стояли, пока вождь не сел на некое сооружение, заменявшее ему трон. После этого мужчины тоже сели, а женщины прекратили всякие разговоры Затем без каких-либо знаков и команд на середину свободного пространства вышли два дикаря, которые выволокли труп огромного паука, того самого, как догадался Джим, с помощью которого туземцы спеленали его и Лу.

Кэш взглянул на скрюченные, покрытые острыми наростами лапы монстра и вдруг почувствовал легкое угрызение совести. Ему показалось, что он причастен к гибели этого паука.

– Ух ты! – произнес пораженный Эрвиль. – Это они ночью такого грохнули?

– Нет, – тихо ответил Кэш. – Эти твари здесь вроде собак. Они плюются паутиной и пеленают любого, на кого указывают хозяева.

– Так, стало быть, это они нас… – и Лу притронулся к шее, на которой еще оставались синие полосы от паучьих удавок.

– Иок – громко произнес вождь. Помощники оставили паучий труп на земле и отошли, а предводитель наставил на пленников указующий перст и произнес фразу, которую Джим уже слышал:

– Батата бана кутум?

Поскольку Кэш и Эрвиль ничего не ответили, он поднялся с трона и, подойдя к пауку, ткнул его ногой и снова повторил:

– Батата бана кутум сяся?

И опять ответом ему было напряженное молчание пленников.

– Чего он хочет? – осторожно спросил Эрвиль, уже заметно нервничающий.

– Кажется, я знаю, – обронил Джим. Так тихо, что не услышал даже Лу.

А вождь наконец произнес команду, ради которой, как подозревал Кэш, здесь все и собрались:

– Бамагду!

– Бамагду! Бамагду! – тут же радостно подхватило все племя, возбужденно притопывая ногами.

– Что такое это «бамагду», Джим? – шепотом спросил Эрвиль, пододвигаясь ближе к Кэшу.

– Могу сказать только одно: это неприятно, но не смертельно.

Потом последовал новый приказ, и дикари помчались к пленникам. Джим заранее сомкнул челюсти, однако его почему-то не тронули.

Несколько человек подхватили Эрвиля и потащили по земле. Затем его, орущего и лягающегося, крепко связали и стали поливать так же щедро, как ранее проделывали это с Кэшем.

Правда, в отличие от Джима, эмоции захлестывали Лу, и он пытался выкрикивать оскорбления, однако этим только усугублял свое положение.

В какой-то момент крики Лу прекратились, и Джим озабоченно прислушался. Он опасался, что беднягу затопят до смерти, однако Лу оказался крепким парнем.

Вскоре он вернулся обратно на своих двоих. При этом ругался, как грузчик, и отплевывался.

– Что это означает, Джим?! – требовательно спросил он, словно Кэш тоже принимал участие в этом безобразии.

– Откуда я знаю, Лу, наверное, это у них вроде приветствия.

– Оригинальное приветствие. Я бы предпочел рукопожатие… Козлы вонючие, извращенцы!

Лу никак не мог успокоиться, и Джим его понимал. А между тем на сцену выходили уже новые действующие лица.

Теперь это был уродливый сгорбленный старик, черты лица которого все время ускользали от Джима, хотя этот человек не боясь смотрел на пленников.

– О, колдун какой-то, – обронил Лу, обретая наконец над собой контроль.

– С чего ты взял? – спросил Кэш.

– Не знаю, само пришло в голову.

Лу пригладил мокрые волосы и стал выглядеть совсем безобидно.

Тем временем уродец остановился напротив вождя, и они перекинулись парой слов, затем старик снова повернулся к Джиму и Лу.

– Пугает, гад. Страх нагнетает, – почувствовал Эрвиль.

Джим ничего не ответил, хотя и сам ощутил, что воздух будто загустел и по нему, словно по воде, стали пробегать нервные волны.

И тут случилось невероятное: мертвый паук пошевелил лапами, а затем вдруг поднялся и сделал несколько механических шагов, словно это был несовершенный робот. Оживший монстр был как будто слеп и нерешительно толкался то в одну, то в другую сторону. Старик начал что-то быстро говорить, словно ведя разговор с самим собой. Его скороговорка вернула пауку пластичность и, видимо, зрение. Зверь повернулся к пленникам и, мгновенно узнав своего врага, рванулся вперед.

Лу вскочил с места и застыл, воя от ужаса, а Джим, ощутив вдруг необычайное возмущение и обиду, совершенно не контролируя себя, заорал:

– Пошел вон!!! Пошел вон, я тебе сказал! Поше-е-ел!!! Чтоб ты сгорел!

Паук моментально отяжелел и оставшиеся до узников несколько метров преодолеть так и не сумел. Затем стал пятиться, неловко загребая неслушающимися лапами.

Все племя напряженно следило за манипуляциями паука-зомби, а он, не выдержав груза ответственности, вдруг задымился и вспыхнул ярким трескучим пламенем.

Толпа ахнула, а сгорбленный старик крякнул от досады.

– Хома тугды! – приказал ему вождь, и старик, выйдя на середину свободного пространства, оказался возле столба.

– Хо-ма! Хо-ма! – поддерживали его сограждане.

Старик готовился к новому нападению, и самым неприятным было то, что Джим и Лу не знали своей вины.

Вместе со скандированием имени бойца все племя запело заунывную песню и стало притопывать ногами и хлопать в такт ладонями. Мужчины даже поднялись со своих мест, чтобы удобнее было приплясывать.