Ловушка для змей

– Вот я не пойму, адмирал, ты издеваешься или действительно такой недоумок? Я что, по-твоему, на зоофила похож? Сам-то небось ищешь для себя самочку своего вида, а не гоняешься на улице за собаками.

– Ой, извини, друг. – Джим смущенно улыбнулся. – Извини, я не подумал.

– А если по правде, – цикламон перешел на шепот, – по правде, адмирал, вот приведи ты мне подружку, и я того… Думаю, что я уже старый… Импотентом я стал от этой танковой жизни.

Неожиданно по башне постучали.

– Адмирал Джим! Сэр! Скорее, с адмиралом Эрвилем Жестоким происходит что-то страшное! Скорее, сэр!

Джим пробкой вылетел из люка, потому что давно ждал чего-то подобного.

Спрыгнув на брусчатку, он увидел искаженное испугом лицо одного из офицеров.

– Адмирал привел в свою палатку детей, сэр! Он собирается их умертвить!

– Проводи меня! – приказал Джим и помчался вслед за гонцом.

Бежать было недалеко, и они появились вовремя.

– Лу! – позвал Джим, оглядывая убранство жилища Эрвиля Жесткого, который постарался организовать уют на свой лад.

На всех стенах висели плакаты со странными и неприятными на вид рунами, написанными красно-коричневой краской.

– Это еще не настоящая кровь, Джимми, – страшным свистящим шепотом заметил Эрвиль. – Настоящая будет сейчас.

И только теперь Джим увидел детей, которые лежали в плохо освещенном углу. Их руки и ноги были связаны за спинами так, чтобы тоненькие шеи оказались напряжены.

Джим догадывался для чего.

– Зачем тебе это, Лу? – спросил он и сделал шаг вперед.

Пламя на свечах, расставленных по периметру, заколыхалось.

– Я собираюсь сделать обряд жертвоприношения, чтобы отблагодарить силы, давшие нам победу.

– И какие же это силы?

– Я пролью эту чистую детскую кровь во славу молоха Атеизма.

– Почему именно детскую? – стараясь отвлечь Эрвиля, спросил Джим, одновременно посматривая на стоявшую у стенки длинную палку.

Лу уже был вооружен длинным и острым ножом и держал его довольно уверенно.

– Молох Атеизма, Джимми, принимает всякую кровь, но детская помогает ему прирастать новыми силами…

– А почему они не плачут?

Джим оказался уже возле палки. Он незаметно взял ее и, прижав к себе, пошел навстречу Лу.

– Ты наивен, Джимми, ты надеешься спасти этих детей с помощью своих хулиганских шуток. Мы уже не в Тауросе, дружище. Мы в мире истинной силы, и нельзя недооценивать этого… Стой, Джим! Еще один шаг, и первый из них умрет! – предупредил Лу, заметив, что Кэш приближается.

Джим остановился, глядя на занесенный нож, кривой и отточенный, как клык хищного зверя.

– Тебе не остановить меня, Джимми! – Лу ощерился в широкой улыбке, и Кэш снова не узнал своего друга.

– Ты убьешь его, а потом я убью тебя, и на этом все закончится, – сказал Джим нарочито будничным тоном. – Мальчика похоронят, его кровь смоют, и уже ничего не будет напоминать о твоем дурацком поступке.

– И что ты предлагаешь? – спросил Эрвиль, щелкнув от возбуждения зубами.

– Все очень просто, дружище. Ты и я… В адмиральской палатке много места, и нет нужды привлекать дополнительных зрителей. Если победишь, будешь волен приказать залить кровью хоть весь город – Весь город?! – воскликнул Лу, и Джим понял, что тот сделал свой выбор.

– Конечно, ты ведь останешься единственным из адмиралов…

Эрвиль улыбнулся и отпустил ребенка, а сам тихо, по-кошачьи шагнул навстречу Джиму. Острый нож его куда-то подевался, и Кэш обеспокоенно стал искать его глазами.

Не дожидаясь нападения, он рубанул палкой Эрвиля по ногам и одновременно пригнулся. Лу вскрикнул, и появившееся откуда-то сбоку лезвие прошло мимо цели.

Эрвиль поймал нож и засмеялся:

– Что, Джимми, неожиданно?! Я тебе еще и не то могу показать…

Впрочем, Кэш "в этом не сомневался. Он понял, что остался последний шанс, и не только у него, но и у несчастного города Ангура. Лу использовал страшную и неведомую силу, против которой Кэш ничего не мог сделать.

– Сейчас я покажу тебе, Джим, самый интересный и самый последний для тебя фокус…

«Пора!» – решил Кэш и сделал длинный выпад, словно пикой целясь Лу прямо в грудь. Однако тот неуловимым образом оказался в стороне от удара. Сверкнувшее в пламени свечей лезвие взметнулось.

– Стоять! – заорал Джим адмиральским голосом, вкладывая в него всю свою силу и негодование.

Его команда, словно удар молнии, на мгновение парализовала Лу, что дало возможность Кэшу со всей силы огреть его по голове.

Впрочем, ожидаемой реакции не последовало. Лу остался стоять, и лишь зрачки в его глазах бешено вращались, а лицо искажалось сотнями проносящихся гримас.

Поняв, что дольше ждать опасно, Джим что есть силы ударил Лу кулаком в. грудь. Но ему показалось, что он попал в дерево – жесткое и глухое. Руку пронзила боль, однако на этот раз Лу хрипло закашлялся и проговорил басом, от которого заметалось пламя свечей:

– Побереги здоровье, парень…

Тогда, не помня себя от страха, Джим принялся наносить удары в каком-то исступлении, пока наконец Эрвиль не свалился на пол, а вместо него остался стоять неясный темный силуэт.

– Так это ты? – тяжело дыша, спросил Джим.

– Я, – басом ответил незнакомец.