Ловушка госпожи Линь

Господина Линя словно окатило ледяной водой, а душа чуть не покинула его тело.

– Эту расчетную книгу прислал вам двоюродный брат, не так ли? Кажется, его фамилия У, – невозмутимо продолжила Чжэньчжэнь.

Для господина Линя ее голос звучал как раскат грома.

Это невозможно! Откуда она узнала? Вот почему она сказала про небесную справедливость.

Цзюнь Чжэньчжэнь вздохнула. После замужества она как принцесса не могла более покидать дворец, но все-таки ее мужем был сам глава Цзиньи-вэй. Вдобавок ко всему, при ней он не стеснялся в выражениях и рассказывал обо всех махинациях чиновников, лишь бы вызвать у нее улыбку.

Вообще, делишки всех этих чинуш ее не волновали. Просто так уж удачно сложилось, что ее память оказалась немного лучше, чем у остальных.

Чтобы она сдалась и оставила желание изучать медицину, учитель заставлял ее запоминать медицинские трактаты исключительно на слух. Благодаря этому ничто не проскальзывало мимо ее ушей.

По счастливому стечению обстоятельств на первый взгляд незначительные вещи оказались очень полезны. Разве это не справедливость?

– Вот она, справедливость, – произнесла Чжэньчжэнь, глядя на спину господина Линя. – Она заключается в том, что, если вы угрожаете мне, я тоже могу угрожать вам в ответ.

Если вы угрожаете мне, я тоже могу угрожать вам в ответ.

По телу господина Линя прошла мелкая дрожь, на лбу выступили капельки пота.

Откуда она узнала? Откуда?! Это чрезвычайно секретные сведения, а не какая-то маленькая несерьезная тайна.

– Причина, по которой Ма Шэнчжи прибыл в Тайюань, заключается в том, что его предшественник, Дэн Цзыцяо, провалился в одном деле. Уполномоченный по военным и гражданским делам Тайюаня подал жалобу на Дэн Цзыцяо из-за нехватки продовольствия. Очень многие хотели провести расследование, но склад с продовольствием неожиданно сгорел, а расчетная книга пропала. По-видимому, это не посчитали великой потерей, поскольку остальные расчетные книги провинции Шаньси не пострадали. В итоге во время расследования ничего не обнаружили, Дэн Цзыцяо перевели на другое место, а дело закрыли, – продолжал нежный женский голос, доносящийся из-за спины. – Хотя эта книга не относится к нашему делу, думаю, господин Ма не отказался бы взглянуть на нее. Господин Линь, вы не единственный чиновник в Янчэне. Вы утверждаете, что я кому-то причинила вред. Если я с этим не согласна, я могу смело подать жалобу, чтобы докопаться до истины. А чтобы докопаться до истины, придется провести расследование еще раз. Я не права? Пока мы находимся на вашей территории влияния, ваше слово – закон, а свидетелями и вещественными доказательствами вы можете вертеть на свое усмотрение. Однако, если я отправлюсь в другое место, там все будет не так, как заблагорассудится именно вам. Я уже объяснила, что в этом деле масса упущений. Все будет хорошо, если вы на этом остановитесь. Но, если пожелаете придать этому инциденту огласку, боюсь, и вы, и ваша дочь упадете в глазах общественности. Я сказала, что всегда можно признать и исправить свои ошибки. В конце концов, юная госпожа Линь еще совсем молода, а вы ничего не знали о случившемся, поэтому я и решила поговорить с вами один на один. Ведь вы можете преподать урок своей дочери, потому я позволила вам еще раз хорошенько поразмыслить и принять решение. Но, похоже, господин Линь, вы уже все обдумали…

Услышав эту фразу, регистратор внезапно повернулся.

– Нет, ничего я еще не решил, – ответил он дрожащим голосом, глядя на Чжэньчжэнь. Его гнев сошел на нет, а лицо побледнело. Он явно был в смятении. – Нет, нет… Ты слишком сурова. За то, что случилось, мне действительно как отцу стыдно…

Ничего не сказав, Чжэньчжэнь посмотрела на него и улыбнулась.

– Ты права. В том, что совершил мой ребенок, моя вина… – добавил он, его глаза покраснели от горького сожаления. – Я не ожидал, что Цзинь-эр сотворит такое, я правда…

Он поднял руку и ударил себя по лицу.

Его пощечина оказалась настолько звонкой и сильной, что на щеке остался отпечаток ладони.

– Господин, не будьте слишком суровы, – мягко проговорила Чжэньчжэнь.

По сравнению с голосом господина Линя, ее голос от начала и до самого конца оставался ровным и ласковым, что придавало еще больше искренности ее словам.

Глава 17 Как снег на голову

Хотя ее голос и звучал нежно, у господина Линя внутри отсутствовали какие-либо теплые чувства. Все, что он ощущал, – это холод и тревогу.

По тону ее речи трудно было разобрать эмоции, особенно уверенность. Так что он просто тихонько поднял свою руку и в последний момент безжалостно хлестнул себя по лицу.

Господин Линь закрыл лицо руками.

– Я обязательно тщательно подумаю о случившемся. Это просто… самый настоящий позор для семьи Линь. Мне правда стыдно. – У него перехватывало дыхание.

– Не говорите так, – с жалостью произнесла Чжэньчжэнь.