Ловушка (ЛП)

Бриде написал Иоланде, что срочно хотел ее видеть. Скрытым текстом, он дал ей понять, что происходило. Ощущение того, что твоя судьба находиться во власти случая, превращала лагерную жизнь в мучение. Она ответила ему, что не следовала в такой степени предаваться эмоциям. Она занимается его делом. Она надеется вскоре добиться результата. Не позднее, чем через две недели, она приедет к нему, и не с пустыми руками, но с хорошей новостью.

Как она и обещала, спустя две недели она приехала в лагерь. Включая время, проведенное в Санте, Бриде уже около шести месяцев находился в заключении. Он очень похудел. Это было бы пустяком, если бы не ощущение того, что ты попал в тиски, которые неумолимо сжимались. Несмотря на все ее хлопоты, визиты, письма, обращения к друзьям, он по-прежнему оставался заключенным и в условиях, которые незаметно ухудшались. Когда он увидел свою жену, совсем не изменившуюся, скорее похорошевшую, заметно обрадованную возвращением к активной жизни, у него возникло ощущение, что она не то что отстранилась от него, но недооценивала серьезности ситуации. Она обняла его, словно вернувшегося с войны, пытаясь забыть, что была элегантно одета и тщательно накрашена. Она тут же сказала ему, что если и не приезжала раньше, то потому, что дожидалась великой новости. Она получила ее. Бриде свободен. Все окончено. Он больше не заключенный.

Бриде на мгновение лишился дара речи. "О, милая! – наконец воскликнул он. – Если бы ты знала, какое облегчение ты мне доставила". Он объяснил ей, что не страдал от лагерной жизни. Он мог плохо есть, плохо спать, жить в бараке на мокром бетоне. Он никогда не придавал значения удобствам. Иоланда прекрасно знала это. Но что было отвратительно, так это спрашивать себя каждое утро, не составлен ли новый список заложников, и нет ли тебя в их числе.

* * *

К вечеру Бриде начал жалеть, что не расспросил Иоланду подробнее. Так часто случается при хороших известиях. Боясь обнаружить в них сторону менее радостную, о них не осмеливаешься говорить. Он был освобожден, но, ожидая, он по-прежнему находился здесь. "Она хотела сказать, – подумал Бриде, что мое освобождение подписано, что официально я свободен, но мне следует ждать, пока будут закончены формальности".

Прошла неделя, а он не получил ни малейшего известия о своем освобождении. По лагерю по-прежнему ходили самые разнообразные слухи. Некоторые как приходили, так и уходили, но другие оставались, разрастаясь новыми противоречиями. Среди таких слухов был один, который без конца возвращался под разным видом. Совсем неподалеку, в Бове, был убит один офицер высокого звания, некоторые говорили даже, что генерал. Другой, если речь шла не о том же самом, был убит еще ближе, в Клермоне. Жители обоих городов не могли больше покинуть свой город. Более того, им было официально запрещено запирать на ночь двери. При таком положении вещей, участи заключенных лагеря Венуа можно было почти что завидовать. "То ли еще будет", – говорили некоторые. Ничто так не чревато опасностью, чем ситуация, когда заключенные по воле немыслимого стечения обстоятельств оказываются в положении более выгодном, чем население.

Бриде пытался успокоить себя, рассуждая, что если и будут назначать заложники, то он не будет включен в их число, потому что лагерное начальство, пусть оно не приводило в исполнение приказ о его освобождении, наверняка его получило. Это предположение, однако, его не удовлетворяло. Если они пренебрегут приказом, что он сможет сделать? С этим он уже столкнулся в Виши. Даже допустив ошибку, они никогда ее не признают. Назначение заложника вещь слишком серьезная, чтобы допускать отмену, к тому же это предполагало назначение замены.

Прошло еще несколько дней, за время которых заключенные не узнали ничего нового. Был даже такой день, когда об убитом немецком офицере ни разу не вспомнили. Но неожиданно возобновились прежние слухи, уже с гораздо большими подробностями. В Клермоне, той же ночью, были убиты немецкий полковник и простой солдат. Если в течение двадцати четырех часов виновные не признаются, будут отобраны и расстреляны пятнадцать заложников.

Эта новость произвела на Бриде такое воздействие, что он почувствовал, что бешеная злоба на Иоланду охватила его. Эта женщина была настоящей преступницей. Это по ее вине он здесь находился. Почему, раз уж она полагала, что он был свободен, она не занялась им, не ускорила выполнение формальностей? А ведь он не скрывал от нее той опасности, которой подвергался. Он тут же написал ей письмо, но позволил себе столько отступлений, что не решился доверить его почтовой службе. По совпадению, некий Боме, которому посчастливилось больше, чем Бриде, поскольку им, по крайней мере, занимались, должен был покинуть лагерь в тот вечер. Бриде передал письмо ему. Он попросил его встретиться с Иоландой, поговорить с ней, рассказать про то, что происходило. Вложенные в уста незнакомца, его слова произведут большее впечатление.